Святое русское воинство - Федор Ушаков Страница 4

Плавания этого года замечательны были тем, что несколько небольших военных судов наших совершили первые переходы по Черному морю, доставляя депеши из Дуная в Азовское море и обратно ^[10].

В исходе августа перемирие с Турцией было расторгнуто и снова заключено в начале декабря того же года. В продолжение этого трехмесячного разрыва, в армии Румянцева и в Азовском флоте не было ничего предпринято; но Архипелагский флот наш, увеличенный тогда еще тремя кораблями, прибывшими из России, немедленно возобновил военные действия и успел прославить себя новыми подвигами.

Отряд капитана Коняева, состоявший из двух кораблей, двух фрегатов и четырех мелких судов, сжег восемь дульцинотских фрегатов и восемь шебек в Патрасском заливе; лейтенант Алексиано с фрегатом и двумя поляками оказал значительную помощь сирийскому паше Али-бею, воевавшему против Порты; отряд контр-адмирала Грейга блокировал Дарданеллы и опустошил окрестности Чесмы. Много судов, военных и купеческих, взяты были в приз.

Второе перемирие с Турцией продолжалось до 9 марта 1773 года. Не успев в требованиях своих о возвращении прежней власти хану Селим-Гирею над Крымским полуостровом, Порта опять вознамерилась обратиться к оружию, начала собирать значительные силы на Дунае и готовилась высадить двадцатитысячное войско на крымские берега, к чему призывали ее татары, искавшие освобождения от влияния России. Все снова пришло в движение, хотя ничего решительного и не последовало в этом году.

Вице-адмирал Сенявин, задержанный чумною заразою в Таганроге, составил два крейсерских отряда из судов, зимовавших в Ени-Кале, поручив начальство над ними капитанам Сухотину и Кинсбергену; для охранения же Керченского пролива оставлены были два бомбардирских корабля и мелкие суда.

Первый отряд, состоявший из новоизобретенных кораблей: «Новопавловск», «Азов», «Морея» и «Модон», двух фрегатов и одного палубного бота, вышел в море в начале апреля; 26 мая Сухотин напал в Кизильташской бухте на несколько вооруженных турецких лодок и пять транспортных судов, везших порох и снаряды, и через короткое время все транспорты, оставленные своими командами, преданы были огню, за невозможностью стащить их с мели, а лодки успели войти в р. Кубань и укрыться.

30 мая под южным таманским берегом еще сожжен был один большой неприятельский транспорт и другой взят в плен с 80 турками. 8 июня, в Кизильташской бухте снова появилось до двадцати турецких транспортов, которые, при нападении на них, поспешили войти в Кубань, за исключением двух, ставших на мель и сожженных самим неприятелем.

В отряде капитана 2 ранга фон Кинсбергена находились два корабля: «Таганрог» и «Корон», назначенные крейсировать у южных берегов Крыма. 23 июня, рано поутру, против Балаклавы появились три турецких 54-пушечных корабля и 24-пушечная шебека, под флагом вице-адмирала. Кинсберген смело вступил с ними в бой, продолжавшийся шесть часов подряд, и нанес им совершеннейшее поражение; неприятельские суда неоднократно загорались от действия нашей артиллерии, имели большие повреждения в рангоуте и снастях и вынуждены были наконец бежать на фордевинд.

Отряд наш также много потерпел в этом неравном сражении, потерял пять убитыми, в том числе одного офицера, и 27 ранеными, и для исправления зашел в Балаклавскую бухту, откуда возвратился в Керчь. 21 августа Кинсберген вышел на новое крейсерство, к абхазским берегам, с четырьмя кораблями, одним фрегатом, одним вооруженным палубным ботом и одним брандером. На другой день поутру, находясь против Суджук-Кале, заметили до 18 неприятельских судов, имевших очевидное намерение достигнуть крымских берегов, и к полудню 24 числа четыре 64-пушечных корабля, два фрегата и одна шебека приблизились на расстояние двух кабельтовых к русскому отряду.

Кинсберген, будучи на ветре, спешил атаковать их по частям; смелыми и хорошо рассчитанными движениями он, вскоре подойдя со всеми судами своими на пистолетный выстрел к двум передовым неприятельским кораблям, начал осыпать их ядрами и картечью, располагая пустить брандер для довершения поражения, но внезапная перемена ветра расстроила это намерение, сделав турецкие суда на ветре и дав всем им возможность укрыться в бухте Суджук-Кале.

28 августа к отряду Кинсбергена присоединился вице-адмирал Сенявин, вышедший из Керчи с двумя кораблями, фрегатом и четырьмя палубными ботами; в бухте Суджук-Кале эскадра эта преследовала 5 турецких кораблей, 2 фрегата, 2 шебеки и 1 галеру, которые успели, однако, уйти от погони, и, осмотрев после того Кизильташскую бухту, возвратилась к мысу Таклы.

Пребывание неприятельских эскадр в соседних водах делало крейсерство необходимым до поздней осени, для прикрытия Керченского пролива и конвоирования транспортов с провиантом сухопутному войску нашему, расположенному в Крыму; поэтому Сенявин разделил флот свой на отряды и сборным местом для крейсеров, плававших у крымских берегов, служила Балаклавская бухта. Лейтенант Ф. Ф. Ушаков, командуя в 1773 году тем же ботом «Курьер», ходил в Кафу, Таганрог и находился в крейсерстве; по прибытии же к эскадре в Балаклаву, в исходе сентября, получил в командование корабль «Морея», но вскоре ему поручен был другой корабль «Модон» ^[11], для следования в Таганрог; однако корабль этот по ветхости своей не мог отправиться осенью и зимовал в Балаклаве, вместе с несколькими другими судами.

Дунайская флотилия больше не принимала участие в кампании этого года. Еще в феврале 1772 года послан был на Дунай адмирал Ноульс ^[12], для исправления и вооружения всех судов, взятых у турок под Исакчей, Тульчей, Измаилом и Килией; к флотилии этой должна была присоединиться половина кораблей и фрегатов азовских, но перемирие с Турцией приостановило приготовления на Дунае, так что в 1773 году не имелось еще ни одного судна, которое с безопасностью могло появиться на море.

Однако к июню месяцу, по распоряжению генерала Вейсмана, командовавшего войсками на левом берегу Дуная, в Килии и Измаиле снаряжен был отряд из четырех шхун и двух галиотов, большей частью ветхих, для ограждения дунайских устьев от неприятельских покушений.