Всё сначала! - Светлана Сурганова Страница 4

Такие рассказы не могли не впечатлить! Помню, маленькой представляла себе все это и думала: смогла бы я вытерпеть такое?! Сохранила бы порядочность и человеческий облик в столь тяжелый период? Семья Сургановых, несмотря на все ужасы блокады, достойно переносила ее тяготы. Просто делали свое дело: мама с братом учились, а вечерами дежурили на крышах вместе с другими школьниками и тушили зажигалки, спасая город от пожаров. Леня и Лия были еще совсем детьми, но рано повзрослевшими. У них перед глазами был пример их мамы – Зои Михайловны, которая работала, помогала соседям, умудрялась поддерживать чистоту и порядок в квартире и еще находила силы шутить и подбадривать.

Попадая в пограничные жизненные ситуации, я мысленно возвращаюсь к тем историям, которые слышала от родителей. Они помогают справляться с собственными испытаниями, не терять веру, «не раскисать» и не опускать руки. Я всегда хотела быть достойной этих людей. Как дочь и внучка блокадниц, знаю цену фразы «лишь бы не было войны» и понимаю – вот где действительно были трудности. На таком фоне наши проблемы – это уже не проблемы.

Я чувствую свою генетическую связь с людьми, отстоявшими и сохранившими наш прекрасный город. Никогда не подам руки тем, кто говорит сегодня, что надо было сдать Ленинград фашистам. Если следовать логике таких разговоров: надо было и Москву сдавать, как когда-то еще Наполеону, и, вообще, с Гитлером не воевать… – «пили бы тогда немецкое пиво, закусывая колбасками», и остались бы одни «чистые арийцы»! Но тоталитаризм противоестественен самой природе. Когда одна нация или раса хочет убедить других в своей избранности и пытается господствовать, уничтожая неугодных, она не только попирает человеческие законы, а идет против самого мироустройства. Не зря же природой дано такое разнообразие! Величайшая красота заключена во множестве разновидностей – это общий закон, позволяющий существовать планете.

Не останови тогда ленинградцы фашистов у стен родного города, нас бы вообще на свете не было. Как и тех, кто сегодня реконструирует неофашизм. Недаром Ленинград – первый в списке Городов-героев и единственный в мировой истории, чей девятисотдневный подвиг не знает аналогов по масштабу истребления гражданского населения, по той степени глубины лишений и страданий, по столь продолжительной осаде, закончившейся полным разгромом осаждавших!

И я горжусь, что моя семья тоже – частичка этого безпрецедентного подвига. Ведь единственный смысл, передававшийся по живой цепочке от ленинградца к ленинградцу и питавший их надежду, заключался именно в этой стойкости и суперидее: уберечь, не сдать город, отстоять его любой ценой. Поэт Илья Эренбург писал: «…Нет в мире города, который столько жизней отдал ради победы. Его история – история всей Отечественной войны: если мы вошли в Берлин, то это и потому, что немцы не вошли в Ленинград». Солдатам на фронте поднимала боевой дух одна лишь мысль, что где-то там за их спинами, в невыносимых условиях борется непокоренный город.

Удивительной закалки люди Ленинграда, огромной души! В то время взаимовыручка была как само собой разумеющееся. Если появлялась хоть малейшая возможность, люди старались помогать друг другу, городу, стране… Укрывали от вражеских налетов памятники и объекты культурного наследия; в музеях сохраняли экспозиции, в библиотеках – книги; в Эрмитаже не было сожжено ни одной картины; в зоопарке остались нетронутыми животные; в Ботаническом саду и Институте растениеводства сберегли коллекции, собранные со всего земного шара. Умирали от голода рядом с семенами, и ни у кого даже мысли не возникало сьесть хоть одно зернышко!

День Победы – мой самый личный, самый важный, самый главный праздник. Праздник номер один! И то, что я испытываю 9 мая, причем с каждым годом все сильнее, сложно передать словами. Это одновременно гордость и скорбь. Стараюсь всегда помочь пожилому человеку с протянутой рукой… Обязательно оставляю деньги и спрашиваю, чем еще могу быть ему полезна. И мне стыдно за государство, не способное обеспечить достойную старость людям, отстоявшим Родину.

Хотя я сама не застала ни войны, ни блокады, ощущение того времени пронзительным эхом живет во мне. Может, поэтому так интересны и важны для меня военные песни. Я шла к записи альбома военных песен всю свою сознательную жизнь с момента, когда застыла, завороженная, у радиоточки, слушая «Журавлей» в исполнении Марка Бернеса. Мне было года четыре.