Изголовье из травы - Марина Москвина Страница 4

Шум в Токио – невообразимый. Мы заметались в поисках зелени и тишины, и отправились в Уено-парк на метро, где Лёню ожидало первое потрясение в смысле страшной японской дороговизны: вход в метро, если едешь не слишком далеко, стоит полтора доллара!

Причем, невозможно сообразить, как выудить билет из сложнейшего компьютерного механизма. Минут сорок пять Лёня стоял и внимательно изучал, как это делают другие японцы.

В метро переплетается множество разноцветных линий. Есть государственные линии, есть частные. Перебираясь с одной на другую, приходится доплачивать. И тут же, почти параллельно, едут пригородные электрички, неотличимые от поездов метро – с мягкими бархатными сидениями, как в консерватории.

Нет, все не так страшно, повсюду развешены схемы и указатели. Они начертаны на трех языках – любой выбирай: японский, корейский или китайский. Редко увидишь схему с указателем на английском. Поэтому Лёня постепенно навострился сравнивать рисунок иероглифов. Иероглиф там – иероглиф здесь. Главное, хорошо усвоить два иероглифа «выход». Они изображают человечка и квадрат. Но все равно мы путались, выходили не там, вечно ехали не в ту сторону, платили по нескольку раз за одно и то же. Нам даже деньги возвращали, настолько у нас был безнадежно потерянный вид.

Правильно мне папа говорит: надо было в детстве сидеть, света божьего не видеть, учить иностранные языки. Тогда нигде не пропадешь, куда бы ни забросила тебя судьба. И он всю юность заставлял меня учиться игре на фортепиано. «По крайней мере, – он говорил, – у тебя будет в жизни твердый кусок хлеба».

Стройными рядами в черных костюмах, белых рубашках и галстуках, в очень дорогих ботинках, с дипломатами, ехали на работу японские служащие. Прямо голова шла кругом, до того они все были одинаковые. И такие у них серьезные, непроницаемые лица! Нет, конечно, такой задушевности, чтобы кто-то вез в сумке кота. Только если чучело…

– Надо же, – удивлялся Лёня. – Им армию запретили, так они ходят в форме на «гражданке»!.. Какие солдаты пропадают!..

После второй мировой войны одно из условий японской капитуляции было – ликвидировать армию. Уж очень у них воевали хорошие солдаты – верх дисциплины. Их с детства учили беспрекословно слушаться старших и равнодушно относиться к смерти. Японские пилоты пикировали на своих самолетах, загруженных взрывчаткой, на вражеские корабли. Они называли себя «камикадзе», или «божественный ветер», в честь урагана, который дважды разметал монгольский флот хана Хубилая, мечтавшего завоевать Японию. И это несмотря на то, что монголы оба раза выбирали для своего нападения время, когда тайфунов просто не бывает!

И в плен японцы сами не сдавались. Чуть что – харакири. Однажды в истории Японии был поднят вопрос об отмене этого варварского обычая, но первый японский парламент триумфально провалил закон об уничтожении в стране харакири – двести голосов против трех! После окончания второй мировой войны около ста высокопоставленных военных и сановников здесь, в Токио, в знак солидарности с императором совершили над собой харакири на площади перед дворцом Хирохито.

Сейчас японцы, мне показалось, активно (как бы точнее выразиться: культивируют? насаждают?) взращивают в себе цветок миролюбия. На улицах и в метро совсем нет бритоголовых с цепями и агрессивных – в кожанках.

Однако не так давно, в 70-е, один из самых известных писателей Японии Мисима Юкио совершил харакири после того, как пламенно обратился с воззванием к солдатам и офицерам вернуться на путь милитаризации. А те как-то не зажглись.

Суровый серьезный народ. И что интересно: вот эти наисерьезнейшие пассажиры в метро все как один читают комиксы! Что-то такое про звездные войны, про исторические битвы, про всякие волшебные дела и суперстрастную любовь.

Видимо, легкомысленные комиксы оказывают колоссальное воздействие на сознание более или менее сдержанного мужского населения в Японии, иначе я не нахожу объяснения, почему в «час пик» в переполненных вагонах токийского метрополитена женщинам для безопасности предоставлены отдельные огороженные площадки и даже целые вагоны!..

Японская женщина – это чудо нашей планеты. Ее украшением, по древнему законодательству китайца Конфуция, должны быть кротость, послушание, целомудрие, милосердие и безмятежность. При этом, говорят, она никогда не была окружена романтическим ореолом, рыцарь не совершал подвигов ради ее улыбки, до сих пор японский муж – самый требовательный из всех мужей мира.

Когда он отправляется на работу, жена провожает его до калитки и низко кланяется. Завидев, что он возвращается домой, она оповещает об этом домочадцев словами: «О каэри», – что означает «Почтенное возвращение». Муж ничего не возьмет сам, даже если все рядом, а хлопнет в ладоши и крикнет: «Моттэ кой» – «Взяв, иди!», и это вместо вежливой просьбы: «Моттэ китэ кудасай» – «Пожалуйста, принесите». К тому же он поздно приходит, частенько пьяный, да еще в сопровождении каких-то веселых девушек.