Польша против СССР 1939-1950 - Елена Яковлева Страница 39

Более того, можно даже сказать, что на оккупированных территориях между поляками и белорусами (таково было положение и на Украине) шла борьба за то, кто возьмет верх на уровне местных администраций. И в ходе этого соревнования случилось так, что на северо-восточных землях эти органы в значительной мере оказались в польских руках. В частности, такие регионы, как Вилейка и Новогрудок, становятся чисто польскими центрами. Так, начальник штаба Новогрудского округа АК в своем отчете в конце 1943 г. приводил данные, в соответствии с которыми на территории бывшего новогрудского воеводства под фактическим руководством АК находилось около трети всех оккупационных организаций и учреждений (городские управы, типографии, управление дорог и лесов, а также белорусская полиция и так называемая «Центральная Восточная торговая компания»).

Более того, строгие польские начальники запрещают даже подчиненным из белорусских полицейских формирований носить на головных уборах белорусский герб, разрешенный оккупационными войсками. Однако ряд белорусских групп, ориентированных на создание национальных белорусских структур, опирающихся на оккупационные власти, старались этому противодействовать. Вследствие чего, начиная со второй половины лета 1941 г., в Лиде и Вилейке польской полицией по обвинению в сотрудничестве с Советами были расстреляны сотни белорусов. Также повсеместно на белорусских служащих поступали состряпанные поляками доносы. А в Воложине поляки выступили с требованиями удалить со своих постов и должностей всех белорусских лесничих, учителей и даже священников.

Вплоть до весны 1942 г. немецкие оккупационные власти, осведомленные в раскладе сил и настроениях именно польского населения, предпочитали назначать бургомистрами, волостными старостами, солтысами бывших польских граждан, учитывая их враждебное отношение к советской власти. В Гродненском, Пинском, Брестском, Барановичском округах это были бывшие польские чиновники, удравшие в 1939 г. в Литву, Латвию и Эстонию. Сюда возвратились также и бывшие польские помещики, управляющие экономиями, поместьями, владельцы мельниц, мелких предприятий и т.д. К тому же с ноября 1941 г. на территорию Белоруссии стали прибывать значительные массы поляков из генерал-губернаторства, так как считалось, что в Белоруссии легче прожить. Этот фактор, безусловно, сильно сказался на усилении позиций польского подполья. Известный белорусский исследователь АК А. Литвин дает емкую характеристику этого процесса: «Необходимо отметить, что правительство Сикорского и Главнокомандование СВЗ в Варшаве с первых дней оккупации Беларуси широко использовали условия, которые сложились, для укрепления своих позиций на восточных территориях бывшей Польши. Вслед за немецкими войсками (выделено автором) в Беларусь потянулись польские довоенные чиновники с Западной Беларуси и разные деятели из центральных районов Польши, иных стран» ^[95].

«Активное участие в создании администрации и полиции создавало полякам шанс восстановления кадров, уничтоженных в период советской власти, а в дальнейшей перспективе облегчало появление структур польского подпольного государства. (...) Поэтому вскоре борьба за доступ к чиновничьим должностям между поляками и белорусами станет для представителей этих обоих обществ элементом реализации собственных национальных целей» ^[96]. Кстати, борьба эта приобретала настолько ожесточенные формы, что, например, после того как поляки попытались захватить ключевые места в администрациях городов Лида, Браслав, Столпцы, Щучин и Воложин, белорусские националисты тут же выдвинули требования о белоруссизации данных регионов. Эти же настроения горячо поддержали и поборники идеи белорусского самоуправления в Минске, выступающие за создание чисто белорусских органов исполнительной власти с целью очистки территории от враждебных элементов, под которыми прежде всего подразумевались поляки.

То и дело перехватить польские инициативы пытались белорусские националисты из Белорусского комитета самопомощи (БКС), затем началось формирование вооруженных частей белорусской самообороны («Самааховы»), кроме того, немцы организовывали различные белорусские полицейские батальоны. Идя на создание белорусских организаций, оккупанты рассчитывали таким образом устранить советское влияние среди населения, а также высвободить собственные вооруженные силы для Восточного фронта путем привлечения местного населения для антипартизанских акций. Но даже и в казалось бы чисто белорусские формирования настойчиво, упорно старались вступать поляки, особенно предпочитая офицерские должности, чтобы получить оружие или же подчинить себе эти части с целью последующего использования их в качестве резерва отрядов АК. В ряде случае им это удавалось, и эти спектакулярные операции затем рекламировались как большие успехи.

Как бы то ни было, а активность белорусских националистов по перетягиванию на себя немецкого «одеяла» все больше и больше раздражала поляков, и ответные меры с их стороны не заставили себя ждать. В мае 1942 г. в Воложине по обвинению в проникновении в местную власть советских элементов из Восточной Белоруссии, выдвинутому поляками, немцы поголовно арестовывают белорусский управленческий аппарат. Помимо этого для эффективной борьбы с белорусским влиянием поляки начали массово выдавать себя за «фольксдойче», т.е. лиц немецкого происхождения, и тем самым использовать в своих целях проистекавшие из данного факта определенные привилегии. Вследствие чего немногие попытки наладить хоть какое-то взаимопонимание были заранее обречены на провал. В Браславе, на конференции учителей, вице-бургомистр выступил с призывом к тому, чтобы русские, белорусы и поляки жили мирно. Однако это предложение было отвернуто в издававшейся под оккупацией «Беларуской газете» как противоречащее национальному духу.

А впрочем, чтобы хотя бы отчасти представить себе атмосферу на оккупированных немцами территориях и взаимоотношения между поляками и белорусами (про столь «любимых» современными польскими историками и публицистами партизан из НКВД и говорить не стоит!), ознакомимся с воспоминаниями тех, кому «посчастливилось» вариться в этом котле. Вот что рассказывает П.И. Клемантович: «...а как пришли немцы, повсюду польские полицейские из народовцев (имеются в виду члены правой "Национальной партии") заняли места. Эти народовцы при Польше против жидов боролись... Людей стреляли народовцы. Моего двоюродного брата расстреляли в Черемшицах...» ^[97]

О том же свидетельствует и Петр Решетник, бывший тогда студентом в Новогрудке:

«В полицию в Несвиже позаписывались поляки. С немцами налаживали связь через баб, подкладывая их под немцев. После могли осуществлять свои замыслы. Немцы — это разведка абвера.

Много белорусов было арестовано. Михась Мицкевич (брат известного белорусского поэта Я. Коласа) также из-за навета поляков был арестован. Но в Барановичах была СД (немецкая служба безопасности), в которую обратился бургомистр Войтенко. Узнав об ущемлениях белорусов, из Барановичей выехали немцы вместе с Войтенко.