Такова торпедная жизнь - Рудольф Гусев Страница 39

Иванов смирился. Он уже был готов стать флагмином очередной дивизии, но вежливые кадровики неожиданно исполнили свое обещание: Иванову искали другую должность, а на дивизию был назначен кто-то из аборигенов. С престижными минными должностями тогда было туго, тем более для пришельцев. Заместитель начальника МТУ ТОФ Михаил Александрович Бродский расписывал прелести службы на паркете: «Есть вакантная должность начальника минно-торпедной испытательной группы. Но это временно. В ближайшее время начальник МТУ Андрей Андреевич Хурденко будет переводиться в Москву. Будут подвижки. Возможны варианты. Должность заместителя. Кстати, получите квартиру. Так что смотрите».

Решение было принято, и вскоре капитан 2-го ранга Иванов Владимир Григорьевич был назначен начальником минно-торпедной испытательной группы (МТИГ). Ничего нет более постоянного, чем временное. В качестве утешения его использовали в качестве нештатного заместителя начальника МТУ при отсутствии штатного — Вадима Михаиловича Андреева, что случалось довольно часто. В такое время он занимал место в центре его кабинета под портретом Хрущева. На первых порах Иванов скучал по морю. То на минные постановки отправится, то на торпедные стрельбы сходит. Но паркетная жизнь засасывает. Купил себе Иванов со временем черные атласные налокотники и засел за научно-исследовательские работы, готовя себя в ученые. И подчиненных заставил. И застрочили инженеры-испытатели воспоминания о приготовлении торпед в полевых условиях на острове Итуруп, о подаче мин и торпед на корабли с необорудованного побережья и другие сказания.

— Пишите все подробно. В Минно-торпедном институте будут читать, открыв рот. Они «плавают» в казачьих казармах на берегу «Обводного моря» у Атаманского моста и многого не ведают.

Испытательная группа занималась обеспечением проводимых на флоте испытаний морского подводного оружия, время от времени командировала своих специалистов то на помощь кубинской революции, то воюющему Вьетнаму, то на решение нестандартных флотских задач как то: разоружение поднятого рыбацкими сетями военно-морского хлама времен русско-японской войны или ежегодного уничтожения корабля «противника» на Амурском заливе в празднование дня ВМФ. Здесь готовились кадры для назначения в МТУ. Испытательная группа по-своему реагировала на все, происходящее в стране. Представляет интерес ее реакция на смещение с должности Генсека Н. С. Хрущева, но для этого следует поподробнее познакомиться с ее текущей жизнью…

МТИГ и МТУ размещались на одном этаже и составляли не только единую партийную организацию, но и несколько большую общность. Увидев, что службу в МТУ несут, в основном, офицеры и мичманы МТИГ, да и для решения стратегическо-бытовых задач в части назначения исполнителя особой фантазии не проявлялось, Иванов как-то на утреннем планировании напомнил начальнику МТУ, что МТИГ есть отдельная войсковая часть, что он ее командир и попросил бы прекратить практику использования личного состава без согласования с ним. Это было настолько новым и сокрушительным, что на мгновение в кабинете установилась мертвая тишина. Стало слышно, как напротив, в 4-й бригаде строящихся и ремонтирующихся кораблей раздавались команды старшин, проводивших строевые занятия с матросами. Все ждали, что начальник вытрет сейчас свои руководящие ножки о новенького грамотея. Но этого не последовало. Все прошло незамеченным, но выражение, что МТИГ есть «отдельная войсковая часть» понравилось всему руководящему составу управления, и вскоре все, буквально все, стали называть две комнаты, где размещался МТИГ, не иначе, как «отдельной войсковой частью», а две ее кладовки — специальными складами особого военного имущества. Надо сказать, что заступничество в нем было от деда. Тот одно время был денщиком у адмирала Макарова С. О. Когда его друг, секретчик адмирала по фамилии Курило, потерял документ и ему грозила неминуемая каторга, осмелился обратиться к Степану Осиповичу:

— Ваше превосходительство! Не извольте гневаться. Семеро у Курилы. Пойдут по миру. Как пить дать, пойдут. Помилуйте грешного.

И адмирал помиловал.

Иванов не лез за словом в карман и за период командования выдал немало перлов, вошедших в сленг служащих 3-го этажа на долгие годы, и которые в «отдельной войсковой части» являлись предметом особых обсуждений и восторгов. Чаще это бывало по 13-м числам каждого месяца, когда явка в войсковую часть была 100 % и ни один начальник не посягал в этот день на ее личный состав. Дело в том, что 13-е числа были особыми днями в жизни «отдельной войсковой части» и составляли ее особую гордость. Именно 13-го числа на флоте получали денежное содержание «плавающие» войсковые части, а береговые — 24-го. МТУ, как береговая часть, получала, естественно, 24-го, а «отдельная войсковая часть», размещавшаяся рядом за стеной с парой шкафов — 13-го. Парадокс? Нет. Все имеет свои исторические корни. Минно-испытательные партии, переименованные в группы, когда Коммунистическая партия Советского Союза окончательно стала единственной руководящей, были созданы давно. Еще до войны. Занимались они вопросами эксплуатации минно-торпедного оружия на стыке науки и практики, имели приличную лабораторную базу, свои опытовые корабли, автомобили и даже, говорят, самолет. К описываемому времени после ежегодных организационно-штатных сокращений, от всего этого великолепия остался десяток офицеров, полтора десятка мичманов и несколько служащих, из которых инженер Клава и техник Ольга использовались в качестве машинисток под большим секретом от проверяющих штатную дисциплину управления. Кроме того, имелись четыре лабораторных стола и пять огромных шкафов, забитых приборами американского и английского производства. Это были свидетели былой научной славы: звуковые генераторы, осциллографы, ламповые вольтметры, измерительные усилители. Имелся также отечественный микроскоп и научно-техническая литература от «Избранных трудов» Лангранжа до «Гидродинамики» Ламба. Из технического обеспечения имелся также допотопный ГАЗик № 00–06, на котором разъезжал начальник МТУ, когда его собственный находился в ремонте. Иванов своей жизнью не рисковал. Последний опытовый корабль ОС–14 совсем недавно был соответствующим образом оформлен в отделе фондового имущества, списан, и конкретная связь с флотом на этом оборвалась. Но статус «плавающей» за частью сохранился.

Итак, МТИГ размещался в двух смежных комнатах. Одна площадью 60 квадратных метров, другая — шестнадцать. В малой находился руководящий состав. Решетки на окнах 3-го этажа подчеркивали секретность организации. Левый дальний угол занимал Иванов, напротив сидел боевой заместитель, одновременно освобожденный секретарь партийной организации этажа, Миркин Абрам Савельевич. С утра, чтобы чувствовать себя в общем строю, читал кипу газет, потом обедал и, если на вечер никаких политических мероприятий на этаже не планировалось, просил командира отпустить его то на какой-то инструктаж, то к другому политработнику, то в какую-либо войсковую часть в черте города для какого-нибудь политического контроля. Если перечень причин был исчерпан, то тоскливо смотрел в глаза командира, пока тот не продлевал ему обеденный перерыв до конца рабочего времени. Справедливости ради, следует сказать, что Абрам Савельевич давно был готов к уходу на пенсию, и его частенько по утрам возвращали с трамвайной остановки домой сослуживцы привести форму одежды в порядок, так как к форменной шинели он привычно надевал зеленую велюровую шляпу. Но партия ориентировалась только на старые надежные кадры. На стене кабинета висел портрет вождя мирового пролетариата. В большой комнате размещалась вся описанная выше материальная часть, а на стенах красовались портреты вице-адмирала Макарова С. О., кораблестроителей Крылова А. Н., Бубнова И. Г. Членов Политбюро ЦК КПСС на стенах не было. Пытливая общественность тогда еще не успела установить зависимость уровня воинской дисциплины от наличия или отсутствия на стенах портретов с ликами вождей. Все жили в полнейшем неведении по этому вопросу. Правда, на книжном шкафу сбоку притулился небольшой черный гипсовый Киров С. М.