Кир Великий - Жерар Израэль Страница 36

А Кир стоял напротив царя, безмолвно готовящегося встретить свой последний миг. В нем боролись противоречивые чувства. Как не дать Крезу принять смерть так, как приняли бы ее его предки, как отказать ему в праве умереть так, чтобы смыть позор унижения? Молча смотрел перс на эти приготовления царского самоубийства перед лицом многочисленной толпы, где стояли вперемешку победители и побежденные.

Не дожидаясь приказа, солдаты уже подносили факелы, поджигая костер. Лидийские женщины, видя как гибнет их благородный царь, разрывали на себе одежды, бросая их в огонь. И вдруг Кир, полагая, что Крез получил достаточный урок и спектакль затянулся, велел потушить огонь и освободить царя лидийцев. Та же толпа, что покорно смотрела, как гибнет их царь, вдруг обрела надежду и стала помогать солдатам Кира гасить огонь.

Но, несмотря на все старания, победить пламя они не могли. Казалось, ничто не спасет Креза от мучительной смерти. Однако, видя, что его собственные враги пытаются его спасти, лидийский царь воспрял духом. Он трижды громко провозгласил имя Солона, своего учителя, и трижды призвал Аполлона, бога, прославлению которого он так способствовал. Внезапно небо затянуло тучами и разразился сильнейший ливень, он помог солдатам потушить костер, и в конце концов вода победила огонь.

Так не погиб Крез, но династия Мермнадов закончилась на нем.

Осуществилось проклятие, какое несли на себе потомки Гигеса. Разве не провозгласила Пифия Дельфийская, когда впервые к ней обратился варвар, что Геракл иды «будут отомщены на четвертом потомке Гигеса», поскольку первый Мермнад убил собственного царя, доверчивого Кандавла?

Много лет спустя Геродот напишет, что та же Пифия, когда ее лидийцы спросили по поводу несчастной судьбы Креза, ответила: «Никто не может избежать своей судьбы, даже бог. Крез заплатил за грех своего предшественника в четвертом колене, который, будучи телохранителем Гераклидов, подчинился хитроумию женщины, убил своего хозяина и захватил его сан, на который не имел никакого права».

Никто не поверил, что Сарды были с боем взяты неким варваром. А когда факт подтвердился, греки, например, выразили свою печаль по этому поводу. Возможно, им было стыдно, что их жрица Пифия своими двусмысленными предсказаниями отчасти виновата в падении царя лидийского. «Заслуги и гений такого человека, как Крез, не будут забыты», — воскликнет впоследствии поэт-лирик Пиндар.

Но для греков ионийских, нашедших способ сосуществования с лидийцами, речь шла о другом. Отныне они были отданы на милость победителя, который, по их мнению, не зная греческого мира, мог их только преследовать.

Война бесславная и изнурительная

В ту пору Кира не интересовали греки, живущие на побережье. Сперва ему надо было организовать жизнь в Сардах, сделать так, чтобы город оставался самим собою, хотя и подчиненным власти персов. Меркантильный характер лидийцев раздражал бывшего царя Аншана, но менять их привычки он не собирался, чтобы не нарушить мир и безопасность — главную цель его. Захватив Лидию, сам того особенно и не желая, Кир должен был срочно выразить свое понимание этого царства. Объявить, какая судьба ждет чужие народы, которые он впервые завоевал. Новый властелин Лидии назначил перса по имени Табал возглавлять сатрапию Сарды, но, чтобы показать свое доверие лидийцам, оставил на своем посту подданного Креза по имени Пактий, администратора налоговой службы, поручив ему же перевезти в Сузы и Экбатану сокровища последнего Мермнада.

Веря в правильность своего решения, Кир вместе с Крезом направился к своей столице. Он умышленно не занимался ионийцами, так как еще не решена была проблема Вавилона: увлекшийся лунным мистицизмом Набонид все же представлял какую-то опасность. Египтяне, бывшие союзники лидийцев, болезненно восприняли поражение царя Сард и грозились составить новый экспедиционный корпус. Но главное, что на востоке племена, сражавшиеся вместе с Киром против армий Креза, бурлили не переставая: сравнительно близкие гирканцы и парфяне, а также далекие саки и бактрийцы в Центральной Азии были недовольны тяжелым ярмом персов, их братьев по расе. Одним словом, чтобы решить восточные проблемы, Кир направился на восток.

От этого в Смирне, Эфесе, Колофоне и Галикарнасе облегчения не почувствовали. То, что Кир удалился, не означало конца нашествия варваров. Пока Сарды находятся на положении покоренного города, свобода торговли рискует быть нарушена. Поэтому греки прибрежных городов с радостью узнали об измене Пактия. Этот лидиец решил похитить ценности, охранять которые поручил ему Кир, и набрать наемников, надеясь с их помощью устроить поход на Сарды и победить персов Табала, которых, кстати, там было очень мало.

Узнав об этой измене, Кир стал упрекать в этом Креза. Вот что пишет об этом Геродот: ««Крез, чем это закончится? Похоже, лидийцы будут без конца мне и самим себе чинить неприятности. Я уже подумываю, не обратить ли их в рабство. Мне кажется, что я похож на человека, который, убив отца, пожалел детей его. И вот я увожу с собой тебя в качестве пленника, тебя, кто был для лидийцев больше, чем отец, а город оставил им; и удивляюсь, что они восстают против меня!»

Крез, опасавшийся за свой народ, отвечал: «О царь, то, что ты говоришь, — разумно, однако не предавайся излишнему гневу, не разрушай древний град, который не повинен ни в том, что свершалось в прошлом, ни в том, что происходит сейчас. За то, что было в прошлом, я отвечаю головой. В том, что происходит сейчас, виноват Пактий, которому ты сам доверил Сарды. Его и наказывай. Прости лидийцев, а чтобы они не восставали и не причиняли тебе беспокойства, обяжи их делать то, что я скажу: пошли им запрещение хранить боевое оружие и прикажи носить под плащами хитоны и высокие сапоги на ногах. Затем повели им обучать своих детей игре на кифаре и лире и заниматься мелочной торговлей. И ты увидишь, царь, как скоро они из мужей обратятся в женщин, так что тебе никогда уже не надо будет страшиться восстания»» ^[64].

Кир поверил этим словам и послал в Сарды воина-мидийца по имени Мазар с заданием восстановить порядок и арестовать Пактия, после чего царь продолжил поход на восток.

Мазар быстро восстановил мир и покой для персов в окрестностях Сард. Но захватить Пактия долго не удавалось, что доказывало нежелание ионийских греков смириться с гнетом Кира. Но в этом сопротивлении появилась трещина: в нарушение права на убежище, правительство острова Хиос, где укрывался Пактий, с позором выдало предателя персам.

Усмирив бунт, Мазар заставил его участников платить за это высокую цену. Все началось в городе Приена. Среди греков этот город славился тем, что там находилось панионийское святилище, поэтому Приена считалась как бы духовной столицей. Кроме того, поэт и философ Биант пользовался там непререкаемым авторитетом. Мазар решил в назидание другим обратить в рабство жителей Приены. После чего он прошел вдоль русла реки Меандр, опустошив все на своем пути.

Кир презирал прибрежных греков за трусость и торгашескую душу и, хотя считал необходимым подчинить себе ионийцев, решил, что не стоит прерывать свой поход. Узнав, что мидянин Мазар умер в Сардах от болезни, Кир поручил военачальнику Гарпагу покорить города на Ионическом побережье.