Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 2. 1651-1806 - Джонатан И. Израэль Страница 35

Все конфессиональные группировки в нидерландском обществе XVII и XVIII вв. стремились насадить среди своих членов социальную и моральную дисциплину. Главы церковных движений могли яростно спорить друг с другом из-за множества теологических и институциональных проблем, но в социальной сфере преследовали одни и те же цели, хотя и расходились в отношении средств их достижения, и все были убеждены в необходимости создания высокодисциплинированного, упорядоченного общества. Так, еврейские общины, хотя и отличались друг от друга в прочих отношениях, при посредстве советов старейшин одинаково насаждали строгую социальную и моральную дисциплину. Среди протестантов самых строгих взглядов, предусматривавших подчинение отдельной личности власти старейшин и консистории, придерживались меннониты. Все группы анабаптистов придерживались строгого морального кодекса и образа поведения, избегали таверн, вина, спиртных напитков, и порицали громкий смех, стремясь сохранять суровый вид. Они были крайне щепетильны в отношении одежды, и строго осуждали банкротов. После раскола 1664 г. оба главных течения нидерландских анабаптистов не изменили прежней строгости, хотя «старые меннониты» оставались самыми бескомпромиссными, отвергая любые уступки в угоду моде, внешней представительности, или намек на роскошь. В XVIII в. утверждалось, что главная причина неуклонного сокращения количества меннонитов заключалась в том, что они категорически отказывались принимать такие новшества, как употребление кофе и чая, ношение париков и нюхание табака.

Но если меннониты были самыми строгими из всех протестантских направлений, то реформаты оказывали более обширное влияние на общество. Здесь, однако, ситуацию усложняли глубокие расколы, существовавшие в официальной Церкви до 1619 г., и снова с 1650-х гг. Хотя и вызванные теологическими противоречиями, тем не менее, они в определенной степени затрагивали и общественную сферу, особенно в том, что касалось образа жизни и соблюдения субботнего дня. Но, даже несмотря на это, к середине XVII в. Дальнейшая Реформация — призыв к реформированию нравов и морали и созданию более благочестивого общества, — получил особый стимул и более широкое распространение по всей Республике. Воэций и другие видные проповедники в Утрехте — Йодок ван Лоденстейн (1620 — 77 гг.), Андрис Эссений (1618-77 гг.), Корнелис Гентман (1617-96 гг.), Йоханн Теллинк (ум. 1674 г.), и непреклонный Абрахам ван де Велде (1614-77 гг.) — упорно вели свою общественную кампанию за соблюдение субботы, ограничение веротерпимости и, главным образом, за тщательное очищение Церкви и общества, в результате которого и та, и другое стали бы более богобоязненными и благочестивыми. Ван де Велде в своих публикациях, таких, как «Biddaghs-Meditatie» (1659 г.) считал нидерландское общество погрязшим в безнравственности, расточительности, прелюбодеяниях, проституции и несоблюдении субботнего дня. Он предупреждал, что Господь уже явил свой гнев, отняв у нидерландцев их завоевания в Бразилии, и другими наказаниями, и что еще более тяжкие испытания будут впереди, если нидерландцы искренне не откажутся от прежней греховной жизни.

Ван Лоденстейн, человек, отличавшийся глубокой духовностью и крупный поэт, был несколько менее ригористичным, но к 1650 г. он также опасался, что только какое-то тяжелое бедствие сможет заставить регентов и остальную часть общества одуматься и согласиться на коренную реформу нравственности и образа жизни. К выдающимся деятелям Дальнейшей Реформации за пределами Утрехта в третьей четверти XVII в. относился Петр Виттевронгел (1609-62 гг.), зеландец, оказавший существенное влияние на амстердамского проповедника и писателя, оставившего ряд работ на тему образа жизни — Теодора а Бракела (1608-69 гг.), уроженца Энкхёйзена, который работал главным образом во Фрисландии, и яростного полемиста Якоба Колмана (1632-95 гг.), который с 1662 по 1674 гг. был проповедником в Слёйсе.

Дальнейшая Реформация была пуританским движением в реформатской Церкви, преследовавшим цель реформирования образа жизни и морали. Но она была неотделима от строгой конфессиональной позиции, которой придерживались ее ведущие деятели. Боэций, господствовавший в Утрехтской консистории, неукоснительно объединял «theologiapractica» с догматическим фундаментализмом. По мнению его и его сторонников, реформирование общества требовало непрестанной борьбы с сомнением, уклонением от общепринятых взглядов и ересью. Таким образом, для Воэция реформирование общества стало связано с его кампанией против Декарта и «новой философии», также как ремонстрантизма и других ошибочных теологических направлений, особенно «социнианства», проявления которого он, как и Эссений и Виттевронгел, видели сплошь и рядом. Но в Голландии и Утрехте врагов веры, также как неблагочестивую жизнь и распутство, защищали «арминианские» регенты. Таким образом, Боэций, наравне с ван де Велде и Лоденстейном, считал обязанным выйти на политическую сцену. Чтобы иметь хоть какую-то надежду на успех в поединке с эпикурейцами, атеистами, вольнодумцами, еретиками и спиритуалистами, и осуществить требуемое ими реформирование образа жизни, им необходимо было взять в свои руки власть в городских ратушах и отменить политику регентов, которая поощряла расцвет практического и теоретического свободомыслия.

Главной движущей силой Дальнейшей Реформации были консистории и миряне, с помощью которых консистории оказали давление на регентов с целью искоренения неблаговидного поведения и предосудительных верований. Основная стратегия воэцианских консисторий состояла в подаче городским советам петиций, в которых от них требовали ужесточения городских эдиктов, направленных на пресечение безнравственного и дурного поведения путем введения уголовных наказаний и штрафов виновных лиц. В этом плане типичной была ремонстрация, поданная, по предложению Воэция, регентам Утрехта в 1665 г. В ней требовалось назначить большее количество проповедников, ужесточить законодательные нормы в отношении курения табака, пьянства, сквернословия, богохульства, и нарушения святости субботнего дня, а также закрывать по воскресеньям таверны, разгонять католические молитвенные собрания и, наконец, «безжалостно бороться с прелюбодеяниями… и, подобно уже существующим указам против борделей и т.п. разврата… установить строгие наказания против обычного распутства». «Обычным распутством» консистории называли супружескую измену, отличая ее от проституции. Одна из их главных целей заключалась в том, чтобы супружеская измена была объявлена преступлением, подлежащим наказанию в виде штрафа.