Жан Батист де Траверсе министр флота Российского - Мадлен дю Шатне Страница 34

Водрей торопит с отплытием, чтобы воспользоваться благоприятным временем года, но его пришлось отложить на две недели, поскольку пришло известие об адмирале де Грассе — он находится на Ямайке. Водрей направил туда своего парламентера, господина де Гастона, — узнать о положении и судьбе адмирала и других пленников. Судя по всему, англичане обходятся с ними неплохо. Адмирал Родни не устает подчеркивать свое уважение к прославленному пленнику, которого, наконец, переправляют в Лондон на “Колоссе”.

* * *

Поражение в Сене особенно больно ударило по надеждам испанцев: они в очередной раз вынуждены отказаться от попытки вернуть себе Ямайку. После долгих переговоров Водрей и Солано решили увести свои флоты и вернуться к плану завоевания острова в будущем сентябре. От каждого флота в Сан-Доминго решено оставить по одному кораблю: испанский “Сан Хуан” и французский “Сципион”.

5 июля эскадра снялась с якоря в Капе. В море вышли тринадцать линейных кораблей и три фрегата — “Нереида”, “Амазонка” и “Ирида”. Командовали эскадрой три флагмана — маркиз де Водрей, его брат граф де Водрей и шевалье Дэспинуз. В “Мемуарах” графа де Водрея читаем:

“Самым коротким путем было взять курс на Кайкосские острова (и оттуда подняться к Чесапикскому заливу). Но господин Солано под тем предлогом, что он заботится о нашей безопасности (тогда как он больше заботился о своей), пожелал сопровождать нас до входа в Багамский пролив, что на пути в Гавану, Поскольку именно он был главнокомандующим соединенными силами (действующими от Сан-Доминго до Кубы) и обладал правом решающего голоса, пришлось избрать именно этот маршрут”.

Траверсе и Фроже де Лэгий соответственно на “Ириде” и “Нереиде” были посланы вперед, чтобы убедиться, что путь свободен; затем им надлежало присоединиться к эскадре маркиза де Водрея, сопровождавшей корабли дона Солано, на которых находилось восемь тысяч солдат из числа прибывшего с Кубы подкрепления. 17 июля 1782 г. у острова Антилья эскадры разошлись, приветствовав друг друга тринадцатью пушечными выстрелами. Французская эскадра повернула на север.

«Мы продвигались вдоль берегов Америки, все дальше и дальше на север, сопровождая наши поврежденные корабли, которые могли идти лишь самым малым ходом. Когда остался позади Чесапикский залив, мы с “Нереидой” были высланы в дозор. Нельзя было ни на минуту терять бдительность, потому что британские корабли следовали за нами по пятам, готовые к атаке. Пройдя Делавэрский маяк, “Победоносный” и “Август”, имевшие осадку в двадцать четыре фута, чуть не сели на песчаную мель, которая не была обозначена на французских картах. Здесь мы видели нескольких китов. Продолжая движение на север, мы миновали нью-йоркский рейд, где в устье реки стоял британский флот, и достигли наконец острова Нантакет, хотя не были в этом совершенно уверены, ибо на трех английских картах, что имелись у господина де Водрея, он помещался в трех разных местах.

14 августа мы покинули Нантакет и взяли курс на Портсмут (в Нью-Хэмпшире). Я взял лоцмана, чтобы войти в порт; другие корабли направились в доки», — писал Траверсе.

24 августа, в канун дня св. Людовика, в четыре часа пополудни на борту “Августа” началась служба, с каждого корабля были даны три залпа из мушкетов и двадцать один пушечный выстрел. 26-го граф де Водрей устроил трапезу св. Людовика, что весьма ободрило всех тех, кто уже столько месяцев не видел Франции. Пили здоровье короля, в честь которого был дан пушечный салют, приветствовали здравицей также и конгресс Соединенных Штатов.