Чингисхан - Джон Мэн Страница 31

Во время, когда родился Чингис, Си Ся имела по всей стране систему государственных школ иколледж с 300 местами для подготовки чиновников и ученых. Ученая академия писала и хранила исторические труды. Император Жэньсяо, подобно своим предшественникам, был буддийским полу-божеством и стремился прослыть просвещенным монархом.

В 1189 году Жэньсяо отметил пятидесятилетие восшествия на престол распространением 100 000 экземпляров сутры о возвышении и втором рождении Маитрейи, пятого ботисатвы, и по 50 000 других сутр; все эти сутры были напечатаны на тангутском и китайском языках. Однако Жэньсяо оказался последним великим правителем Си Ся. Он умер в 1193 году, оставив империю на менее способных преемников.

Величественная, замощенная камнем дорога к гробницам выходит прямо на мавзолей номер 3, построенный основателем Си Ся и находящийся сейчас в обширном огорожен ном пространстве, где ведутся археологические раскопки. Сюда допускаются посетители. Но это лишь крошечная часть непостижимого целого. На другом конце равнины, подобно далеким песчаным замкам, стоят восемь других императорских гробниц и 200 сооружений поменьше, построенных для военачальников ниже рангом с их семьями, они от крыты для посещения, и туристы, у которых хватит на это сил и времени и у которых есть соответствующая обувь, мо гут их посмотреть. Нам на помощь пришел наш водитель. Рядом с кассой была грунтовая дорога, которая шла через каменистую пустошь, поросшую кустиками жесткой травы и пересеченную пересохшими руслами весенних потоков, и приводила к гробницам номер 2 и 3, построенным Юаньхао для прославления его отца и деда. Рабочие были заняты, устанавливая забор из дерева и железа, огораживая пространство для будущих посетителей. На нас с Джоригтом никто не обращал внимания, мы были одни с этими камнями, куста ми, далекими горами и этими непонятными сооружениями. Таких сооружений, как эти побитые погодой конусы, я никогда в жизни не видел. Вообразите себе носовую часть ракет, изъеденную во время встреч с астероидными облака ми. Вокруг их основания эродированный детрит набросал пыльные юбки. Но поверхность конусов выветрена неровно. Восемь столетий дождей прочертили на всех куполах горизонтальные и вертикальные бороздки. Кроме того, виднелось множество отверстий — ну просто масса отверстий.

— Джоригт, что это за отверстия, как ты думаешь? Похожи на птичьи гнезда.

— Это не птичьи.

— Может быть, это отверстия для вентиляции, — предположил я.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— Это же гробница. Внутри должна быть пустота. Там дол жен быть воздух внутри.

Оба мои предположения были ошибочными. В общем-то, ответ находился прямо у нас под ногами. Бульдозеры разравнивали площадку у гробницы, готовя, как я думаю, место для туристских орд, которые повалят сюда в один прекрасный день, — но между камешками гравия видны были кусоч ки изразца, маленькие осколочки пастельно-зеленого и коричневого цвета. А рядом с гробницей номер 3 можно было увидеть и сохранившиеся в целости свидетельства того, зачем понадобились заинтересовавшие меня отверстия на поверхности гробниц. На 50-метровом стенде была выставлена коллекция полукруглых черепиц, по моим подсчетам, не менее 20 000 штук. Черепица означала крыши. Отверстия и бороздки отмечали места, где в свое время стропила упирались в тело сооружения, бывшие вовсе не полыми, а сплошными, это была утрамбованная земля, наваленная на собственно гробницы и образовавшая над ними эти своеобразные башни. Стропила поддерживали выгибавшиеся кверху, возможно перекрывавшие друг друга, черепичные крыши, как это принято на китайских пагодах.

В апогее могущества Си Ся, в начале VIII века, это место должно было выглядеть очень впечатляюще — девять пагод сверкали красочными крышами, каждая в своем собственном дворе в окружении менее значительных «гробниц-спутников», и на всех девяти дворцовых участках охрана и многочисленное войско.

Все это очень понятно объяснено в прекрасном новом музее при входе в гробницу номер 3, которая подается как «одна из великолепных жемчужин в великой сокровищнице китайской истории и культуры». Мне кажется, что эти притязания справедливы и подтверждаются музейной экспозицией, где выставлены на обозрение модель гробницы с окружением, сотни статуй, черепиц, свитков, монет, печатных книг и керамики, рассказывающих о том, как видится сегодня история Си Ся. До меня не сразу дошло, к чему клонит наш гид, пока не насторожило что-то странное в его словах. Не то чтобы он монотонно, словно робот, оттарабанил вызубренный наизусть текст, замечательно само по себе было то, что там вообще нашелся говорящий по-английски гид. И дело было не в его манере откашливаться после каждого предложения, причем это звучало так, словно он говорил через прикрепленный на лацкане пиджака микрофон и специально акцентировал окончание каждой фразы. Нет, меня смутило нечто такое, что стояло за произносимыми им словами.

Он говорил, что Си Ся просуществовало 190 лет, «пока не было завоевано войсками Внутренней Монголии».

— Войсками Внутренней Монголии! — пробормотал Джоригт. — Где же это, он думает, родился Чингисхан?

Гид не оговорился. «Мы видим девять императорских гробниц. — Гид упорно продолжал свое, подчеркивая свои слова шумной пунктуацией. — Но мы видим, что было двенадцать императоров. Специалисты думают, что последние три умерли во время войны с войсками Внутренней Монголии».

Хм. Если наш гид к тому же и гид по официальному мышлению, то это значит, что кто-то, обладающий властью, хотел, чтобы посетителям говорили, что вторгнувшиеся из-за Гоби монголы на самом деле пришли из китайской провинции. Не хотят ли заставить нас поверить, что тангуты понес ли поражение от китайских подданных?

Можно сразу сказать: да, так оно и было, что станет ясно через миг, когда я объясню, почему. Но быстрый ответ вряд ли сделает честь вопросу. Он открывает целую серию вопросов о природе идентичности нации, к которым я возвращался снова и снова на протяжении всего путешествия. Проблема лежит в том, как подходят сейчас к оценке Чингисхана с позиций истории и современности.

Это что касается причин такого быстрого ответа. Они станут ясны из воображаемого допроса:

— Кто напал на тангутов в начале XIII века?

— Монголы под водительством Чингисхана.

— Очень хорошо. И что произошло?

— Чингисхан победил.

— Превосходно. И?..

— И в конечном итоге монголы завоевали остальной Ки тай.

— Да, это так. И?..

— И они основали династию Юань.

— И династия Юань была важной вехой в истории какой нации?

— Китая.

— Потрясающе. Так кто основал эту китайскую дина стию?

— Конечно, Чингисхан.

Итак, здесь-то и кроется подвох: кем это делает Чингиса — китайцем или монголом?

Вы видите, куда мы клоним. Если смотреть на вещи с юга от Гоби, Чингисхан, в сущности, китаец. Из чего следует, что монголы, в сущности, китайцы. Выглядит логично.