История и зоология мифических животных - Олег Ивик Страница 30

Филострат в «Жизни Аполлония Тианского» упоминает Ламию, обитавшую в окрестностях Коринфа, — она пожирала юношей, причем предпочитала красавцев. Ламия эта была оборотнем — она умела притворяться прекрасной женщиной. Аполлоний застал ее на месте преступления, когда чудовище справляло свадьбу с неким Мениппом. Но мудрец проник в ее коварную сущность и публично объявил: «Эта вот ласковая невеста — одна из эмпус, коих многие полагают упырями (буквально — «ламиями». — О. И.) и оборотнями. Они и влюбляются, и любострастию привержены, а еще пуще любят человечье мясо — потому-то и завлекают в любострастные сети тех, кого желают сожрать». После такого обличения вся роскошная утварь свадебного стола, равно как и прислуга, немедленно исчезли, ибо и они были привидениями. Сама же Ламия не исчезла, но стала рыдать и «умолять не мучить ее и не принуждать к свидетельству о подлинной своей природе». Но Аполлоний был тверд. И тогда «невеста» призналось, «что она и вправду эмпуса и что хотела она откормить Мениппа удовольствиями себе в пищу, ибо в обычае у нее выбирать в пищу прекрасные и юные тела ради их здоровой крови».

Собственно, чудовище здесь было сражено не силой оружия и даже не заклятиями, а лишь правдивыми обличениями. Но позднее герой книги, Аполлоний, будет рассказывать, что уничтожил коринфскую Ламию с помощью Геракла, который к тому времени давно уже превратился в бога и запросил за содействие «медовую лепешку, да горсть ладана, да подвиг во спасение людей».

Согласно Филострату, ламии и эмпусы — близкие формы. Но сведения об эмпусах сохранились еще более скудные, чем о ламиях. Лукиан писал, что Эмпуса «изменяла свой вид на тысячу ладов». Собственно, единственное более-менее подробное описание Эмпусы сохранилось в «Лягушках» Аристофана. Его герои видят «огромного зверя», который меняет свой облик: «то бык, то мул, то женщина он с виду…» Поскольку один из героев комедии, Дионис, был богом, то его не испугал оборотень, и он уже собрался обнять красотку, но та превратилась в собаку. Но, несмотря на частые превращения, был у Эмпусы, вероятно, и свой собственный облик — с горящим лицом и разными ногами: одна — из меди, другая — из навоза (об этом тоже пишет Аристофан).

Довольно подробно, хотя и противоречиво, описал Эмпусу византийский энциклопедист десятого века Свида. Конечно, он жил слишком поздно, чтобы лично наблюдать это сугубо античное чудовище или хотя бы воспользоваться свидетельствами очевидцев. Но вероятно, Свида имел какие-то источники, которые не дошли до наших дней. Он не только подтверждает сведения, сообщенные Аристофаном, но в добавление к бронзовой и навозной ноге приписывает Эмпусе еще и ослиную. Он пишет, что она посещала безнадежных больных и обычно появлялась из темноты. Впрочем, Эмпуса могла показаться и при свете дня, если люди приносили жертвы умершим. Она подчинялась богине Гекате, а быть может, попросту сама Геката принимала облик Эмпусы. Но описание богини выходит за рамки данной книги, посвященной мифозоям.

Одними из самых распространенных и многочисленных животных античной мифологии были кентавры. Информация о них весьма обширна и достаточно непротиворечива.

Кентавры жили на территории Греции по крайней мере до середины тринадцатого века до н.э., но, вероятно, встречались и позднее. Обыкновенно они представляли собой коня, у которого вместо шеи имелся человеческий торс с человеческой же головой. Правда, на ранних изображениях передние ноги у кентавров бывают тоже человеческими (с «приставленным» к ягодицам конским корпусом), но это, вероятно, ошибка художников, которым не привелось встречаться с замечательными животными лично. Кентавры были воинами и охотниками, прекрасно приспособленными к жизни в лесах. Еврипид в трагедии «Геракл» упоминает «буйных кентавров стада, что неслись по лесам и над кручей…». Маловероятно, чтобы существа, имевшие ноги разной длины и конструкции, могли быть столь подвижны.

Кентавры считались красивыми и гармоничными животными. Овидий так описывает одного из них, по имени Киллар: