Ржевская дуга генерала Белова - Александр Пинченков Страница 30

Была война, и были приказы, директивы, радиограммы, оперсводки. Поскольку в послевоенное время взыскательному, любознательному гражданину «с улицы» обратиться к ним было невозможно, требовались книги. Вот и появились в послевоенные десятилетия книги-постскриптум, — после написанного в войну, — описания боевых событий, расстановка точек, а если удастся, то и восклицательных знаков. Оставил такую книгу и генерал-полковник П.А. Белов.

Ничего секретного сегодня по вяземским 1942-го (в частности — семлевским) событиям в общем-то нет. Все ясней ясного. После неудачи в попытке штурма Вязьмы иного выбора у командования Запфронта не было, как решить дилемму: 1) либо разрешить 1-му Гв. КК перейти к жесткой обороне, подобно группе М.Г. Ефремова дожидаясь подхода армий — в первую очередь 50-й — с юго-востока; 2) либо изыскать возможность силами 1-го Гв. КК надежно перерезать вражеские коммуникации западнее Вязьмы, выйти на соединение с войсками Калининского фронта, с 11-м КК. Обороняться той зимой, с учетом установки на реванш И.В. Сталина, да еще западнее Москвы, да с учетом настроя таких фигур как Г.К. Жуков, — не приходилось. Для того и было с 1 февраля 1942 г. принято решение об объединении сил фронтов под руководством единого главкома Западного направления Г.К. Жукова, задача и Калининского и Западного фронтов заключалась в скорейшем совместном разгроме противостоящей вражеской группировки. Потому был избран более активный из вариантов действий — наступать. Чтобы частям П.А. Белова наступать навстречу 11-му кавкорпусу успешно, следовало обеспечить свой фланг не только от Вязьмы, но и с запада от теперешнего района дислокации 1-го Гв. КК, от районного центра Семлево. Требовалось Семлево взять.

Описано многое, а среди прочего и мотивы принятия решения на штурм райцентра Семлево, самим его непосредственным организатором П.А. Беловым. Казалось бы, post scriptum начертан, и баста. Однако после представленного Беловым по семлевским событиям неизбежно требуется post scriptum № 2. За что на семлевских улицах, на обочинах дорог окрест райцентра гибла масса людей? За «запасы продовольствия», как то объясняет П.А. Белов? За «безопасность с фланга» их же самих? Конечно нет. Гибли за более важное. Впрочем, обо всем по порядку.

Принципиален вопрос: кто и во имя чего инициировал штурм райцентра? Вариантов два: либо П.А. Белов, либо его начальник, главком Г.К. Жуков. Если первое, то это локальная затея, импровизация, «местная самодеятельность», если второе — важный элемент стратегической операции, провал которого мемуаристам хотелось бы завуалировать. У Г.К. Жукова с его «отсутствием излишней самокритичности» ответа не найдем. П.А. Белову в мемуарах отмолчаться нельзя, но начинает он свою версию изложения семлевских событий словно бы издалека. А это важный индикатор, — так сказать, трамплин перед прыжком через беспочвенность. Итак:

«…По распоряжению командующего Западным фронтом в мою группу были последовательно включены воздушно-десантный отряд капитана Суржика, 250-й воздушно-десантный полк и 329-я стрелковая дивизия. Вначале все эти войска имели свои задачи в тылу противника и подчинялись другим штабам, некоторые — непосредственно штабу фронта. Но как только они попадали в тяжелое положение, их сразу лее подчиняли штабу корпуса и на нас возлагалась особая ответственность за их спасение.

Нечто подобное произошло и с 8-й воздушно-десантной бригадой. Она была подчинена мне б февраля, когда нас разделяли крупные силы противника. Пришлось помочь десантникам вырваться из окружения. 13 февраля я впервые говорил по телефону с командиром этой бригады…».

Уже один этот, процитированный здесь, отрывок дает основания усомниться в генеральской объективности и искренности. Начнем с того, что части и соединение (точнее, два полка 329-й СД), перечисленные перед упоминанием 8-й ВДБР П. А. Беловым, находились до марта 1942 г. никак не в более тяжелом положении, чем собственно группа Белова. Да, в тылу врага, но не более того, — как и 1-й Гв. ЮС. Наоборот, вовлеченные в орбиту именно беловского управления, все они в феврале оказались почти в эпицентре боев за Вязьму, а отряд Суржика и того хлеще — в пограничье Семлевского и Издешковского районов, под Бекасово, как раз на острие удара, о котором пойдет здесь речь. Такое вот, по Белову, «их спасение».

Второе. «Нечто подобное произошло и с 8-й воздушно-десантной бригадой». 6 февраля десантников отделяют от частей Белова крупные силы противника. Проходит неделя — и у десантников никаких проблем! А почему? Белов разъясняет: его части оказались под Семлевом, чтобы помочь десантникам вырваться из окружения, и вот 13 февраля 1942 г., после «вызволения» 8-й ВДБР и прокладки к десантникам линии стационарной телефонной связи П.А. Белов впервые говорил по телефону с командиром этой бригады. Следуя этой версии событий, получается, что с 6 по 13 февраля генерал Белов «спас» десантников, а потом, для надежности, решил разбить уже изолированный от основной вяземской группировки семлевский гарнизон врага. Деталей произошедшего за неделю 6—13 февраля Белов-мемуарист избегает. Ведь тогда окажется, что всю эту неделю десантники успешно наступали на Вязьму, а беловцы с 3 февраля толклись в капустинском лесу, так и не взяв после Капустино ни единого здесь пункта. Десантники, взяв на Старой Смоленской дороге Дяглево, вошли в локтевую связь с беловской конницей 41-й КД. Вот и вся беловская «помощь десантникам вырваться из окружения».

Восстановим же хронику «досемлевских» событий. Глядишь, прояснится одно из белых пятнышек советской историографии Великой Отечественной. Ведь в период, предшествующий штурму райцентра Семлево, по соседству с ним происходило не что иное, как развитие жуковского многоколонного наступления на Вязьму, с трансформацией изначального замысла.

Второе февраля. На ближних с юга подступах к Вязьме ведут бой части 33-й армии, 1-го гв. кавкорпуса Западного фронта. Северо-западнее (и даже западнее) Вязьмы, в 12 км от нее, ведут бой части 82-й кавдивизии полковника Н.В. Горина из состава 11-го кавкорпуса Калининского фронта. В этот же день, не ожидая разметанных авиаторами по Смоленщине, отставших своих десантированных групп и одиночек, начинает продвижение к Вязьме с юго-запада 8-я воздушно-десантная бригада подполковника А.А. Онуфриева (основные се силы) с партизанским отрядом Зарубина.

3—7 февраля 1942 г. Ударная группа 33-й армии оттеснена от Вязьмы на расстояние 15 км от города. 1-й гв. кавкорпус приблизился с юго-запада к Вязьме на рубеж в 6 км от города. Дивизии 11-го кавкорпуса ведут бои на автомагистрали Москва—Минск на участке Черново (ныне Черное, 17 км западнее г. Вязьма) — Высоцкое. Десантная группа А.А. Онуфриева (8 ВДБР) с партизанским отрядом Зарубина, действуя из района Комово, выдвинулись на подступы к районам Сакулино, Гвозденково (27—28 км юго-западнее г. Вязьма). 6 февраля 8-я ВДБР А.А. Онуфриева подчинена командующему 1-го Гв. КК генерал-лейтенанту П.А. Белову.