Повседневная жизнь пиратов и корсаров Атлантики от Фрэнсиса Дрейка до Генри Моргана - Екатерина Глаголева Страница 30

Однако некоторые наказания — например килевание — были равнозначны смертной казни. Под днищем судна пропускали канат, привязывали к нему виновного и протаскивали под килем от борта до борта или вдоль киля — от носа до кормы, если судно было небольшим. Эту операцию могли повторить несколько раз. Не следует забывать, что днище корабля обрастало слоем ракушек с острыми краями, которые обдирали тело захлебывающейся жертвы. Столь же жестокой карой было купание с реи, только нарушителя не протаскивали под килем, а погружали головой в воду на канате, пропущенном через блок на ноке рея.

Наказания водой были не единственными. За кражу у товарища виновному связывали кисти рук, потом вставляли между ними палку и закручивали веревку до тех пор, пока не сломаются кости запястий, после чего изгоняли из команды. Нарушителя дисциплины привязывали к стеньге высоко над палубой во время качки; амплитуда колебаний была такова, что даже самым стойким к морской болезни становилось дурно. За мелкие нарушения могли оштрафовать, но порой к штрафу добавлялось и более серьезное наказание. Совсем невесело было очутиться в затхлом сыром трюме вместе с крысами, прикованным цепью.

Английский капитан Эдвард Лоу, действовавший уже на закате золотого века пиратов Карибского моря и к 1724 году перебравшийся к Азорским островам, вошел в историю как изощренный садист. Однажды капитану не понравилась еда; кока привязали к мачте одного из захваченных суденышек и сожгли вместе с кораблем. Когда зверства Лоу перешли все границы, команда высадила его на необитаемый остров.

Жестокие наказания имели повсеместное распространение во флоте, поэтому нельзя сказать, что только пираты были изобретательными мучителями. Некоторые капитаны-корсары даже предстали перед судом за жестокость по отношению к экипажу. С пленными они тоже не церемонились. Так, в 1678 году разразился скандал, который чуть не привел к войне между Францией и Англией: французские корсары захватили семь английских кораблей, разграбили их и отвели в Шербур. Захват кораблей нейтральной державы расценивался как пиратство, поэтому французы принудили английских матросов заявить, что они… голландцы (в то время Франция была с Голландией в состоянии войны): по приказу шевалье де Бомона несчастных привязали к мачтам, обернули им руки фитилями и подожгли. Однако, сойдя на землю, моряки подали в суд, подкрепив свои заявления свидетельствами врачей, которые перевязывали им раны. Корсаров заочно приговорили к смерти, но тем дело и кончилось.

У попавших в руки пиратов не было шансов воззвать к суду. С европейцами разбойники по большей части поступали гуманно: тех, кто не сопротивлялся, отпускали, оставив двух-трех человек, за которых можно было получить выкуп либо использовать в качестве специалистов или слуг; тех же, кто отчаянно сражался, лишали всего имущества. Врагов, пытавшихся уничтожить свой корабль во время боя, вешали, но позднее казнь заменили поркой.

В 1688 году французский капитан Массерти предложил испанскому губернатору обменять пленных на провиант, однако тот отказался вступать в сделку с флибустьерами. «Мы удовлетворились тем, что отрубили головы двоим, а остальных отправили с письмом к губернатору, сообщив ему что не мы, а он повинен в смерти этих людей, ведь ему ничего не стоило спасти им жизнь», — записал капитан в своем дневнике.

Захватив торговое судно, флибустьеры спрашивали у матросов, хорошо ли обращался с ними их хозяин. Если, по их словам, капитан любил распускать руки, одну ему отрубали. Офицеров привязывали к грот-мачте, бросали в них битыми бутылками и пороли кнутом. Но если команда была довольна своими командирами, тех отпускали с миром. Однажды пиратский предводитель хотел предать смерти капитана торгового судна, который отчаянно защищался. Однако один из флибустьеров этому воспрепятствовал, сказав, что сам ходил в море с этим капитаном и может засвидетельствовать, что тот добр и справедлив. Его помиловали, тем более что он предложил флибустьерам выкупить свой корабль и груз. Поторговавшись, договорились о цене и разошлись.

В 1723 году команда капитана Джона Эванса захватила вблизи берегов Аргентины двухсоттонное судно «Лукреция и Катерина» под командованием капитана Миллза. Пираты начали было расспрашивать матросов о том, как вел себя с ними капитан, но Эвансу это быстро наскучило: «Зачем нам разыгрывать тут реформаторов, если нам нужны деньги?» Он спросил у пленных, хорошо ли капитан их кормил. Те ответили, что хорошо. «Ну так должен же он был заставлять вас и работать!» — подвел Эванс итог «судебному разбирательству» и велел приступить к грабежу.

Зато в команде Бартоломью Робертса была особая должность — «вершитель правосудия». Он должен был выслушивать жалобы захваченного экипажа и решать, каким образом наказать офицеров. Впрочем, он же выступал и в качестве вербовщика, ведь после публичного обличения командиров у матросов не оставалось другого выбора, кроме как примкнуть к пиратам. Кристофер Кондент тоже любил исполнять роль судьи. Если команда захваченного им судна высказывала какие-то претензии в адрес своих офицеров, Кондент приказывал выпороть последних и окунуть в уксус.

Английские капитаны XVI века (Клинтон Аткинсон, Томас Роуз, Джон Кэллис) применяли пытки по отношению к пленным: вставляли им между пальцами ног зажженные спички, затягивали жгуты на голове и гениталиях. Томас Кавендиш и Фрэнсис Дрейк применяли тиски для сдавливания больших пальцев. Протестанты особенно жестоко обращались с католиками-испанцами: даже если жертва сообщала все требуемые сведения, ее могли замучить до смерти. В 1570 году Жак Сор де Флок, убежденный гугенот, поклявшийся до самой смерти воевать с католиками-испанцами, чтобы отомстить за гибель своего друга Жана Рибо, ^[32] захватил вблизи города Пальма-де-Мальорка португальский корабль, на борту которого находились четыре десятка миссионеров-иезуитов, направлявшихся в Бразилию. «Ступайте на дно морское и служите там папистскую мессу!» — воскликнул корсар и приказал сбросить монахов с кормы в море вместе с дароносицами и прочей церковной утварью. Голландцы из команды Хьюго Шампендама вспороли живот монаху-францисканцу и выпустили ему кишки. Франсуа Олоне и люди Моргана использовали пыточные скамьи — правда, брали их из испанских тюрем и применяли к испанцам орудия их же инквизиции.

Все обиды, накопленные за время мирной жизни в Европе или колониях, флибустьеры вымещали на пленниках, превосходивших их по своему социальному статусу. Гугеноты, подвергавшиеся преследованиям и унижениям во Франции Людовика XIV, устраивали скачки на монахах, если на захваченном корабле оказывались миссионеры-католики. Испанцы распинали захваченных в плен французов на мачтах. Бывшие английские чернорабочие заставляли богатых купцов и работорговцев пить горячительное до потери пульса или бегать вокруг мачты, подгоняя их хлыстом.