Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи - Владимир Ключников Страница 3

Надпись на другом сосуде рассказывает о захвате сяньюньцами столичного города Сюнь. Против оккупантов были посланы войска, которые не только освободили город и отбили пленников, но и в двух сражениях взяли 117 вражеских колесниц. Добыча могла бы быть и больше, но в последней битве «колесницы [противника] захватить не удалось, потому как все они были сожжены в сражении, а кони перебиты». В результате китайский полководец по имени Дою был награжден «яшмовым украшением и бронзовым колоколом».

Желанным трофеем в войнах с северными соседями, земли которых китайцы теперь часто называли «Гуйфан» — «Страна демонов», — считались отрезанные уши врагов. Более того, до варварских ушей оказались охочи не только сами китайцы, но и их предки, духам которых уши приносились в жертву. Так, некий полководец Юй, напавший по приказанию своего государя на Гуйфан, доложил, что «захватил 4800 отрезанных ушей, пленил вражеского населения 13080 человек», не считая полученных телег, лошадей, быков и баранов. Государь (его в ту эпоху титуловали «ван») сказал: «Это славно!» Состоялась церемония, во время которой был допрошен и казнен пленный вождь противника, а потом «Юй вводил пленных и вносил отрезанные уши через ворота, поднося [их вану] у западных ступеней храма». Затем уши были сожжены в качестве жертвы духам.

Китайцы вообще не жаловали варваров, живущих за пределами Срединного царства (как они называли свое государство), но к северным и северо-западным соседям относились с особым предубеждением. Фан Сюаньлин писал:

«По характеру [варвары] алчны и жадны, злы и дерзки, не знают человеколюбия. Среди живущих в четырех сторонах света варваров эти черты особенно свойственны окупам и дисцам. Будучи слабыми, они выражали покорность из страха, будучи сильными, вторгались в наши земли и поднимали мятежи. Даже во времена мудрых и высокоодаренных мужей, при правителях, обладавших огромными добродетелями, никто не мог руководить ими с помощью благотворного влияния, привлечь на свою сторону с помощью милостей и добродетелей. Когда они были сильны, иньский император Гаоцзун устал от гуйфанов, чжоуский Вэнь-ван страдал от [племен] куньи и сяньюнев…»

Войны с сяньюнь описаны в знаменитой «Книге песен и гимнов» — «Шицзин», тексты которой создавались с XI по VII век. Интересно, что для синолога А. Штукина, переведшего книгу на русский язык, эти варвары настолько однозначно ассоциировались с сюнну (хуннами, предками гуннов), что он в своем переводе оперирует словом «гунны», хотя речь идет о временах, когда не только гуннов, но и сюнну еще не существовало. Возможно, такая вольность вызвана чисто литературными, художественными задачами, тем более что перевод предназначен для широкого круга читателей. Но это — следствие уверенности, которая в течение примерно двух тысяч лет существовала у китайских историков, а потом и у их европейских коллег: что многочисленные северные и западные племена, носившие разные названия, в том числе сяньюнь, это и есть будущие сюнну (от которых, в свою очередь, произошли гунны, захватившие пол-Европы).

К вопросу о том, насколько обоснована такая уверенность с точки зрения сегодняшних представлений (в которые внесла значительные коррективы археология), мы еще вернемся (о сомнениях филологов уже сообщалось). А пока что продолжим разговор о сяньюнь, которые под именем «гунны» тем не менее фигурируют в русском переводе «Шицзин». Сохранились две песни о победах, одержанных над ними китайцами в конце ЕХ века. Одна из них — «Ода о походе воеводы Нань Чжуна против гуннов». Она повествует о том, как Сын Неба отдал полководцу Нань Чжуну приказ укрепить стеной «дальний Шофан» (так в древности называли северную границу Китая).