Великие умы России. Том 14. Николай Жуковский - Элина Масимова Страница 3

Интересно, что сам Егор Иванович наряду со своими хорошими и плохими поступками за день отмечал в записных книжках, которые делал собственными руками из серой бумаги, исследования глубины и свойств почв, метеорологические наблюдения и многое другое. Верно говорят, накопленные знания и умения передаются по крови, и именно ими «наследник» может лучше всего воспользоваться в жизни. И Николай не упустит этот шанс. Кроме того, еще когда Егор Иванович работал инженером-путейцем, его рассказы о строительстве мостов и борьбе с водной стихией, а также совместные поездки с сыном Колей на участки и наблюдение там за строительными работами будоражили творческую мысль Жука, развивали в нем техническую интуицию и питали любовь к инженерной деятельности. Тогда-то малец и загорелся мечтой пойти по стопам отца со свойственной Жуку на то силой, чувствуя в этом свое предназначение.

В Орехове детство Коли было наполнено привязанностью к чудесному пруду, овеяно радостью вдыхаемого ореховского воздуха. В пруду он впервые изучил, как вода выталкивает из себя неродные ей предметы. В школьные и университетские годы любили они с приятелями также на спор переплывать этот пруд с подсвечником на голове, проверяя ловкость друг друга: у кого подсвечник не упадет. С братьями и сестрами Коля обожал запускать воздушных змеев. В лесу он увлекался наблюдениями за птицами. Жуковский пронес эту привязанность через всю жизнь.

Не менее впечатляющим фундаментом детства Коли были его любимые книги. Больше всего захватывали Жука рассказы Жюля Верна с его бесстрашными героями, смелыми учеными и изобретателями. Именами персонажей из «Пиквикского клуба» были названы два любимых кота Анны Николаевны – Мистер Бофин и Мистер Винас. Капитаном Немо, в честь героя романа «Двадцать тысяч лье под водой», назвали любимую собаку. А «Воздушный корабль» на всю жизнь осталась настольной книгой Николая. Весь же этот драгоценный книжный фундамент заложил в Коленьке студент медицинского факультета Московского университета Альберт Христианович Репман, которого Анна Николаевна пригласила к ним для подготовки старших сыновей в гимназию, когда Коленьке исполнилось 7 лет.

В самом Репмане давала о себе знать восхитительная кровь его родителей. Отец Альберта, Христиан Репман, был нидерландским подданным, владельцем небольшой суконной фабрики в Хамовниках. Матерью была француженка Констанция-Екатерина Дюпюи. Так, Альберт отлично владел французским и немецким языками, обладал живым и разносторонним умом. Его круг научных интересов был крайне широк, и всю жизнь он стремился еще больше расширить и углубить свои знания. Проницательность подсказала ему, что Коле дарован чрезвычайно пытливый ум, который еще проявит себя. Их совместные занятия крайне увлекали Николая и его старшего брата Ивана. Репман сумел зажечь в детях восторженность от логичности физики и таинства экспериментов химии. Вместе они проводили много времени на воздухе, в непосредственной связи с природой. Так в Коле, этом озорном мальчишке, учитель Репман еще больше разжигал естественную страсть к природе и открытиям, разбуженную ранее еще двумя истинно ореховскими учителями – Захарикусом и Кириллом Антипычем.

У Захарикуса – так прозвали Захара, прежнего дворового, – дом был на самой окраине Орехова. Деревенские мальчишки – Гераська, Ванюшка и Проняшка (потом любимый кучер Николая Жуковского – Прохор Гаврилович) – и с ними Коля любили приходить к Захарикусу по вечерам. Он рассказывал истории о войне с французами в 1812 году, знал много русских сказок. Умел Захарикус читать жития святых, надев на нос очки в железной оправе. У Захарикуса ребята учились и буквам («азам»).

Еще в Орехове был очень плодовитый вишняк – на краю сада, около деревни. Анна Николаевна разрешала ребятам рвать там ягоды прямо с дерева. Возле этого же вишняка мальцы встречались с охотником Кириллом Антипычем. Он шел всегда с тощей и лохматой собакой, неизменно следовавшей за ним. «Уж так зла, так зла, – гордо говорил про нее охотник. – Как бы ни была воровата утка, не уйдет от нее. Нос из воды выставит – отыщет». И Антипыча было видно издалека. Его характерную, вперевалку, охотничью походку, его фигуру, украшенную надетым наперевес старым шомпольным ружьем с самодельным затвором, ни с кем нельзя было перепутать. Самым же завораживающим в Кирилле Антипыче прежде всего для Жука было то, что этот охотник знал всех птиц в лесу и каждую их привычку. Ни одна норка не оставалась для него секретом. Дети часами могли слушать рассказы о пернатых. Особенно их впечатляла таинственная перепелка с красными лапками, которая, как рассказывал Кирилл Антипыч, была так жирна, что даже летать не могла. Хоть ее ни разу не удалось поймать детишкам на их совместной с Антипычем охоте, действительные знания, которые они получали на этих шалашно-костерных вылазках, были очень ценны, особенно для Жука. Братья, пристрастившись к охоте, также помногу возились с собаками – обучали и натаскивали их с помощью Кирилла Антипыча. Первой охотничьей собакой мальчиков стал легавый черно-пегий Фауст – он был любим всей семьей Жуковских. Хоть и кричал маленький Коля, а после уже представительный ученый Николай Егорович, тонким голоском, когда пускали собак осенью по перепелам: «Ах ты шельма, опять по птичкам!» – всё же не уставал он, будучи далеко от дома, в письмах часто просить родных приглядывать за песиками.