Ледовое побоище. Разгром псов-рыцарей - Виктор Поротников Страница 3

* * *

Родственников в Новгороде у Бедослава не было, здесь имелся у него один давний приятель Степан по прозвищу Колтыга. На здешнем славянском диалекте «колтыга» означает колченогий, хромой. Степан еще в детстве сломал левую ногу, упав с дерева. Нога срослась неудачно, и с той поры Степан охромел.

Занимался Степан Колтыга извозом. У него имелась большая добротная телега и пара хороших лошадей. Иноземные купцы, прибывавшие в Новгород водным путем на кораблях, нанимали извозчиков, вроде Степана Колтыги, для доставки своих товаров сухим путем в ближние к Новгороду города: Торопец, Псков, Вышний Волочек, Русу, Торжок… Иные из купцов забирались и дальше по лесным дорогам, до Полоцка и Твери.

В один из своих приездов в Торжок Степан Колтыга и свел знакомство с Бедославом, который починил сломанный бортик на его возу. Когда Бедослава постигла беда, то его, раненого и полуобмороженного, приютил в своем доме Степан Колтыга. Оклемавшись от раны, Бедослав принялся плотничать, не гнушаясь никакой работой. Работал он и в артели, но чаще предпочитал трудиться в одиночку. Почти все заработанные деньги Бедослав отдавал Степану и его жене Марфе, себе оставлял самую малость для покупки новой одежды и обуви.

Степан знал об увлечении Бедослава легкомысленной Лукерьей и о том, что с некоторых пор сердце Бедослава полонила красавица Василиса, замужняя купчиха. Степан пытался отговаривать Бедослава от этой тайной связи с Василисой, ибо ему было ведомо, сколь могущественны новгородские купцы-толстосумы.

«Коль разнюхают родичи Василисы иль супруга ее, на чье теплое ложе ты покусился, друже, то не оставят от тебя ни рожек ни ножек! – молвил Степан Бедославу. – Я тебе ничем помочь не смогу, ибо человек я маленький. А вся власть в Новгороде у купцов и бояр! Помни об этом, приятель, когда вновь станешь обнимать Василису».

Вскоре после стычки Бедослава с Иваном Мелентьевичем подвернулась Степану Колтыге работа – доставить груз одного немецкого купца в Псков. Обоз из двух десятков возов ушел из Новгорода в конце августа. Через неделю Степан Колтыга вернулся обратно с деньгами и подарками для жены и детей.

Вечером у Степана с Бедославом произошел такой разговор.

– Слушай, друже, что мне удалось узнать во Пскове, – приглушенным голосом молвил Степан, уперев локти на край стола. – Немец, товар коего я отвозил в Псков, оказывается, дружен с псковским боярином Твердилой Иваньковичем. Товар выгружали на подворье у Твердилы.

Мне удалось краем уха подслушать, о чем калякают Твердила и Норберт, купчишка немецкий. Норберт по-нашему хорошо говорит. Твердила сказал Норберту, что его крестница Мстислава осенью замуж выходит за новгородского купца Терентия Власича, а посему подыскивает он подарок для крестницы. Твердила просил Норберта пособить ему в этом деле. Норберт похвастался, мол, ему есть чем порадовать Твердилу и Мстиславу. После чего оба ушли в терем смотреть какие-то золотые украшения, привезенные Норбертом из Любека.

Бедослав отодвинул от себя недопитую кружку с квасом и пытливо взглянул на Степана.

– Ничего не путаешь? – волнуясь, промолвил он. – Именно такие слова и говорил Твердило?

– Правду говорю, друже, – сказал Степан. – Твердило добавил еще, что помолвка Мстиславы с Терентием Власичем уже состоялась, мол, теперь дело за свадебным пиром.

– Ну и дела! – покачал головой Бедослав. – Так вот по какой причине Терентий из Пскова носа не кажет. Надоела ему дочь купеческая, решил взять в жены дочь боярскую!

– Расскажи об этом Василисе, – предложил Степан Бедославу. – Она тебе нравится, вот и действуй! Терентий дурень набитый, ежели красавицу Василису на какую-то Мстиславу променял. Лови удачу за хвост, друже!

– Не могу я пойти на это, – вздохнул Бедослав. – Будет лучше, ежели Василиса узнает обо всем не из моих уст. Я-то к ней тянусь со всей душой, но есть ли в ней чувства ко мне, бог ведает. Она же купеческая дочь, а я – бедняк безродный. К телу своему Василиса меня допустила, но сердце свое она мне пока не открыла. Понуждать Василису к этому я не имею права. Опять же родня у нее имеется, которая не допустит, чтобы Василиса связала свою жизнь с таким оборванцем, как я.

Бедослав опять тяжело вздохнул и потянулся к кружке с квасом.

– Временами и смерд боярыню берет, – проговорил Степан. – Не унывай раньше времени, младень. Ты вон какой статный да пригожий! И годами моложе Терентия. Бабы на красивое падки. Окрутишь Василису – станет она твоей, а промедлишь – другому она достанется. На такую красавицу многие облизнутся: и юнцы и вдовцы.

– Отступаться от Василисы я не собираюсь, – сказал Бедослав, отхлебнув квасу, – но и влезать в ее отношения с супругом мне как-то не с руки. Чего доброго, Василиса подумает, что я из корыстных побуждений льну к ней и на мужа ее наговариваю. Нет, нельзя мне являться к Василисе недобрым вестником.

– Ну, давай я расскажу Василисе про псковскую зазнобу Терентия, – промолвил Степан, тронув друга за плечо.

– Тебе тоже нельзя влезать в это дело, Степа. – Бедослав затряс спутанными космами. – Ты мой ближник. Я живу в твоем доме. Василиса знает об этом. Она и в твоем поступке корысть углядеть может.

– Не хочешь навязываться Василисе. – Степан смерил Бедослава насмешливым взглядом. – С твоей гордостью токмо в парче ходить!

– Для начала мне и впрямь неплохо бы приодеться, – ворчливо обронил Бедослав. – Купцы и бояре всякого человека встречают по одежке. Деньгами мне нужно разжиться, покуда Терентий во Пскове Мстиславу обхаживает.

– Что ж, ты – человек свободный, – рассудил Степан, – хоть и ходишь не в шелках, зато долгами не обременен. А коль зазвенит серебро у тебя в кошеле, то ты и всякому купцу ровней станешь. Однако для большого заработка тебе нужно в артель наниматься, которые деревянные терема возводят и бревнами улицы мостят в Новгороде, либо идти на верфи ладьи строить.

– Верно молвишь, друже, – проговорил Бедослав. – Завтра же схожу на пристань, потолкаюсь среди корабельщиков.