Схватка гигантов - Александр Больных Страница 29

Действия Адмиралтейства 3 ноября, через два дня после боя, лишь дают новые поводы для критики. Вынужденный искать нового Первого Морского Лорда, Черчилль вернул назад Фишера. Тому уже исполнилось 74 года, однако он сохранил большую часть своего энергичного гения. 30 октября Черчилль вместе с ним пошел в Оперативный отдел, чтобы "обсудить дислокацию и задачи всех кораблей. Очевидно, что критической точкой были южноамериканские воды. Говоря о Крэдоке, я спросил: "Как вы считаете, должен ли он принимать бой без "Канопуса"?" Он не дал ясного ответа". Но, как только фон Шпее появился у побережья Чили, Фишер понял слабость эскадры Крэдока и рискованность его замыслов. К несчастью, было уже слишком поздно. № 19, формулирующий новые задачи Крэдоку, опоздал. И, как заметил обозреватель "Монинг Пост", "нападая на память отважных мучеников своего долга и его приказов, Первый Лорд Адмиралтейства обвиняет главные жертвы своих же ошибок. Было бы гораздо умнее оставить в покое репутацию погибших моряков".

Через два дня после Коронеля "Шарнхорст", "Гнейзенау" и "Нюрнберг" бросили якоря на рейде Вальпараисо. Международные законы запрещали одновременный заход в порт более чем 3 кораблей воюющей стороны, и "Дрезден" с "Лейпцигом" пошли на Мас-аФуэра. Жители чилийской столицы тепло приветствовали фон Шпее, так же как и моряки 32 германских судов, стоящих в порту. Моряки эскадры радовались первому визиту в город после 3 месяцев плавания. Однако настроение адмиралу испортили новости о японских подкреплениях, направляющихся в Южную Америку, чтобы отрезать ему путь к Панамскому каналу. Из Берлина пришло сообщение: "Советуем вам постараться прорваться со всеми кораблями и возвращаться домой". Прорваться сквозь кольцо, которое создано всей мощью британского Гранд Флита? Но что еще можно сделать? Фон Шпее не заблуждался относительно своей судьбы. "Я совершенно бездомен. Я не могу достигнуть Германии. У нас нет другой безопасной гавани. Я должен разрезать волны океана, принося столько зла, сколько смогу, пока не израсходую все боеприпасы, или более сильный враг не поймает меня". Эти фразы взяты из его письма, написанного в Вальпараисо.

Когда германская эскадра собралась на Мас-а-Фуэра, адмирал почти окончательно решил, что следующей задачей будет атака судоходства в Южной Атлантике. Почти, но не наверняка, потому что исключительная тяжесть его задачи повлияла на его предусмотрительность. Естественно, что Англия должна была отреагировать на его победу отправкой значительных сил, чтобы уничтожить его эскадру. Поэтому, чем скорее он обогнул бы мыс Горн, тем было бы лучше. Однако фон Шпее колебался. В отличие от пути через Тихий океан, когда он провел крайне мало времени в гаванях, фон Шпее остался на Мас-а-Фуэра и отправил "Дрезден" и "Лейпциг" в Вальпараисо, чтобы опровергнуть упорные слухи, будто 2 германских корабля потоплены в бою у Коронеля.

Только 15 ноября он двинулся на юг, оставив "Принца Эйтеля-Фридриха" вести радиопередачи, чтобы создать у союзников впечатление, будто его эскадра все еще в Тихом океане.

21 ноября его 5 крейсеров встали на якорь в бухте Сан-Квентин, чтобы пополнить запасы угля с транспортов, вышедших из чилийских портов. Германский посол в Чили фон Эркердт сумел добиться разрешения германским судам выходить из портов для снабжения эскадры углем и продовольствием. Когда через 5 дней они пошли дальше, их палубы были завалены углем, чтобы эскадра могла обогнуть мыс Горн и дойти до порта Санта-Елена, где 5 декабря ее должны были встречать угольщики из Монтевидео.

"Дрезден" привез из Вальпараисо письмо, в котором Берлин детализировал свое указание: "Мы рекомендуем вести крейсерскую войну в строгом соответствии с законами призового права. Крейсерская война на Тихом океане обещает мало перспектив. В Атлантике ее могут вести только группы кораблей, достаточно сильные, чтобы встретиться с вражескими эскадрами, которые сейчас патрулируют на торговых путях. С другой стороны, становится все труднее и труднее; снабжать углем группы кораблей. Поэтому вы должны сами решить, следует ли прекратить крейсерскую войну, и прорываться домой. Вы можете преуспеть, если вашим планам будет сопутствовать удача. Вы должны заблаговременно сообщить о своих намерениях, чтобы при содействии Флота Открытого Моря прорваться сквозь вражеские патрули в Северном море".

В ответном сообщении фон Шпее передал встревоженному Адмиралштабу: "Крейсерская Эскадра намерена прорываться домой". Он добавил, что его броненосные крейсера израсходовали половину боеприпасов, а легкие крейсера – еще больше. В Сан-Квентине фон Шпее также узнал, что германский морской агент в Сан-Франциско просил Берлин помочь ему, выслав в Северную Атлантику линейный крейсер. Но, похоже, он не получил обескураживающего ответа, что это невозможно. Этот германский агент, кажется, был единственным человеком, понимавшим необходимость быстрых действий. 11 ноября он перелил фон Шпее: "Если эскадра решит возвращаться домой, это следует сделать немедленно. По моему мнению, ее положение опасно". Но адмирал связал это с сообщением от 7 ноября, в котором говорилось, что "Дифенс", "Корнуолл", "Карнавон", "Бристоль", "Глазго" и "Канопус" сконцентрированы на Фолклендах.

Теперь фон Шпее располагал более свежим сообщением из Монтевидео, что соединение Стоддарта отправлено для подавления восстания буров в Южную Африку. Это донесение разведки было чистым вымыслом. Однако радиопереговоры англичан прекратились, и это сработало против фон Шпее, убедив его в справедливости абсолютно ложного сообщения.

А как обстояли дела у англичан в действительности? Двое суток после Коронеля для "Канопуса" были "крайне тревожным временем. Мы могли дать только 15 узлов, а "Шарнхорст" и "Гнейзенау" – 22 узла, поэтому они могли легко нас перехватить. Мы пробирались узкими проливчиками между островами у чилийского побережья и благополучно достигли Магелланова пролива. На входе в пролив мы ожидали встречи с неприятелем, но его там не оказалось.

Вскоре после этого мы установили связь с "Глазго" и узнали о происшедшем. Буквально все стали молчаливы и подавлены".

6 ноября эти два корабля встретились в бухте Ломас. Там они узнали, что "Отранто" находится в безопасности и следует вокруг мыса Горн. Люс отправил в Адмиралтейство короткое сообщение о поражении Крэдока. Однако более детальные известия уже пришли в Лондон 4 ноября от британского генерального консула после захода фон Шпее в Вальпараисо. Это заставило Первого Лорда Адмиралтейства и Первого Морского Лорда предпринять решительные шаги. Так как буквально вчера германские линейные крейсера обстреляли Ярмут, в Адмиралтействе царило настроение, очень близкое к панике, тем более, что "Канопус" пока не давал о себе знать. После того, как публике стали известны детали разгрома, на Адмиралтейство обрушился ураган критики. 12 ноября граф Селборн, бывший Первый Лорд Адмиралтейства, сделал запрос в парламенте: "Мой долг спросить, как стало возможным послать для защиты нашего флага на Тихом океане такую эскадру, большая часть которой была уничтожена… Совершенно ясно, что для разгрома немцев присоединение к ней "Канопуса" было совершенно недостаточным".

Но еще задолго до получения рапорта Люса Первый; Лорд Адмиралтейства и Первый Морской Лорд начали действовать совместно, чтобы отплатить за первое поражение, которое потерпел Королевский Флот за последний век. 4 ноября Фишер отправил Стоддарту приказ: "Карнавон" и "Корнуолл" присоединятся к "Дифенсу" возле Монтевидео.