Схватка гигантов - Александр Больных Страница 28

Таким образом, вина Адмиралтейства за Коронель заключается в следующем. Во-первых, считая главной задачей уничтожение германских броненосных крейсеров, оно почти все корабли в дальневосточных водах задействовало для выполнения второстепенных задач. В середине сентября оно грубо ошиблось, предположив, что фон Шпее идет за запад, а не на восток, и поэтому не усилило эскадру Крэдока. Адмиралтейство считало, что "Гуд Хоуп" и "Монмут" при поддержке "Канопуса" могут выдержать бой с фон Шпее. Все его инструкции были так плохо сформулированы, что Крэдок мог решить, будто от него ждут боя с фон Шпее, хотя сил для победы у него было недостаточно.

Почему Адмиралтейство совершило эти ошибки? Одно объяснение дал адмирал Уэмисс в

1919 году. "Адмиралтейство нуждалось в большом и эффективном штабе. Имевшийся совершенно не отвечал требованиям руководства военными действиями". В эпоху Наполеона Адмиралтейство вполне могло руководить действиями флота, отдавая приказы общего характера. Для этого вполне хватало членов Совета, которым помогал Секретарь с дюжиной клерков. К концу века телеграфные кабели и радиостанции дали Адмиралтейству возможность оперативной отдачи приказов рассеянным по всему миру кораблям и контроля за их ежедневными передвижениями. Морские операции резко усложнились с появлением паровых машин, дальнобойных орудий, торпед и мин, а позднее – с рождением подводных лодок. Это сразу сделало невозможным руководство войной для узкой кучки людей. Совету Адмиралтейства требовались обученные штабные офицеры, чтобы решать множество мелких вопросов, давать обоснованные рекомендации и превращать решения Совета в четкие и исчерпывающие приказы. Однако Адмиралтейство долгие годы упрямо отказывалось признать это. Хотя Бересфорд сумел создать в 1887 году Разведывательный Отдел Адмиралтейства, еще четверть века он оставался не более чем зародышем Морского Генерального Штаба. Например, для Фишера он был только "великолепной конторой для коллекционирования газетных вырезок". Он и Уилсон верили, что планы войны должен составлять в одиночку Первый Морской Лорд и не делить эту работу ни с кем.

К счастью, Агадирский кризис 1911 года вскрыл одно из самых серьезных последствий.

Планы Адмиралтейства настолько отличались от планов Военного министерства, что лорд Холдейн, военный министр, сказал, что не останется на своем посту, если Адмиралтейство не создаст Морской Генеральный Штаб, аналогичный армейскому.

После этого Асквит назначил динамичного Черчилля Первым Лордом Адмиралтейства, чтобы привести в порядок обветшавшее здание. Уилсон категорически отказался создавать штаб и был заменен на посту Первого Морского Лорда сначала Бриджменом, а в марте 1913 года – Баттенбергом. В 1912 году был создан Морской Генеральный Штаб, а в Военно-Морском колледже был введен курс штабной работы. Но эти новшества не могли за три года превратить Адмиралтейство в эффективную военную машину, отвечающую требованиям XX века. Срок был слишком мал, а такая задача требовала жизни целого поколения. Адмирал Ричмонд писал: "Морскому Генеральному Штабу недоставало всех качеств, необходимых для штабной работы. Все дела шли через начальника штаба. Децентрализация отсутствовала, он должен был решать каждую возникающую проблему, даже ее детали. В результате Первый Морской Лорд и начальник Морского Генерального Штаба были настолько загружены текучкой, что не могли заниматься перспективными вопросами".

Это в основном объясняет грубейшие ошибки Адмиралтейства, повлекшие за собой разгром при Коронеле. Однако это не оправдание для тех, кто непосредственно руководил операциями. Начальник Оперативного отдела контр-адмирал Артур Левесон отбрасывал все советы своего штаба послать сильное соединение к западным берегам Южной Америки. Когда же он, наконец, согласился, то не сумел убедить командование в необходимости такого шага. Обязанностью Секретаря Адмиралтейства коммодора Генри Оливера было доводить до Первого Лорда Адмиралтейства точку зрения Морского Генерального Штаба, поэтому его нельзя обвинить за совершенно неверный обзор ситуации, представленный Черчиллю 29 октября. Как консультант Совета Адмиралтейства по океанским операциям, адмирал сэр Генри Джексон несет главную ответственность за подталкивание Австралии и Новой Зеландии к немедленной атаке Новой Гвинеи и Самоа. Это связало эскадру Пати и помешало ей принять участие в охоте за броненосными крейсерами фон Шпее.

Упомянем и будущего победителя фон Шпее, непосредственного начальника Левесона вице-адмирала Стэрди. Он принял руководство только что созданным Морским Генеральным Штабом менее чем за 3 месяца до начала мировой войны. Однако этот человек в принципе мало подходил для этого поста. Его аналитическому уму не хватало гибкости и способности принимать быстрые решения. Хотя Стэрди служил начальником штаба у Бересфорда, он физически не мог отдать кому-то хоть часть работы. Он не мог приказать штабу подготовить анализ ситуации, он должен был сделать это сам. Стэрди не мог приказать штабу подготовить приказ, он должен был написать его собственноручно.

В результате он оказался так чудовищно перегружен работой, что опаздывал с самыми неотложными решениями.

Общее руководство принадлежало Баттенбергу, по словам Фишера – самому способному адмиралу со времен Уилсона. Никто из моряков не сомневался, что он должен стоять у руля Адмиралтейства во время войны. Однако Первому Морскому Лорду пришлось иметь дело с десятками проблем одновременно, и среди них океанский театр занимал не самое первое место. Вникать во все детали стремительно меняющейся многоплановой ситуации, многие из которых сами по себя являлись достаточно сложной проблемой, без помощи эффективного штаба – это просто за гранью человеческих возможностей. Но Баттенбергу мешали еще два обстоятельства: во-первых, ему приходилось тратить слишком много времени, чтобы управиться с не в меру энергичным Первым Лордом Адмиралтейства; вовторых, его отвлекали обстоятельства, в конце концов заставившие 28 октября написать Черчиллю: "Я пришел к грустному заключению, что мое немецкое происхождение мешает моей работе в Адмиралтействе. Я считаю своим долгом подать в отставку". Но даже эта позорная дрязга не освобождает его от главного вклада в вину Адмиралтейства за Коронель, хотя потребовалось много времени, чтобы все это изложить.

Теперь остается доля Черчилля. Со времен Трафальгара Первый Лорд Адмиралтейства был морским офицером и членом парламента. Энсон, Хок, Хоу, Сент-Вин-цент, Барэм – все они имели огромный опыт, позволяющий руководить флотом, за который они отвечали перед страной. Но в XIX веке Первый Лорд Адмиралтейства стал политиком, непосредственное командование флотом перешло к Первому Морскому Лорду.

Обстоятельства появления Черчилля в Адмиралтействе таковы, что человек его калибра неизбежно занялся бы морскими операциями. Многое из того, что он сделал в этой области, критики не заслуживает, часто он оказывался прозорливее профессиональных моряков. Но его методы ведения дел вызывали недовольство. Он не мог сдержать своего воинственного пыла, занимаясь делами Адмиралтейства. Черчиллю было мало послать в октябре 1914 года морскую бригаду защищать Антверпен, ему захотелось самому ее возглавить. Кабинет отверг это, однако в критическую неделю перед Коронелем Черчилль отсутствовал в Лондоне. Хотя внимание, которое он уделял эскадре фон Шпее, вспыхивало спорадически, кусок работы у Первого Морского Лорда он отхватил, а значит, должен принять на себя и часть вины Адмиралтейства.