Сумрачный гений III рейха. Карл Хаусхофер. Человек, стоявший за Гитлером - Андрей Васильченко Страница 29

Как известно из исторических исследований, поначалу внешняя политика национал-социалистов была ориентирована на то, чтобы представить Третий рейх как «миролюбивое» государство. Однако зимой 1937/38 года Германия перешла к подготовке открытой экспансии. Гитлер всегда говорил о том, что намерен вести борьбу против Версальской системы («Версальского диктата»). Однако в разное время под этими лозунгами могли скрываться всевозможные намерения. Едва ли можно сомневаться в том, что когда в 1919 году Гитлер (тогда еще никому не известный) провозгласил курс на ревизию Версальского договора, то он исходил из права нации на самоопределение. Однако со временем национал-социалистам удалось замаскировать свои агрессивные намерения на первый взгляд «справедливыми» требованиями ревизионистской политики. Уже после установления национал-социалистической диктатуры были предприняты беспрецедентные меры по мобилизации общества, которые сначала должны были быть направлены на «освоение восточного жизненного пространства», а затем использоваться для установления доминирующей роли Германии в Европе, на основании чего на континенте был бы установлен «новый порядок», который имел для Гитлера не столько геополитическое, сколько идеологическое значение.

Этапы агрессии, начатой Германией, хорошо изучены. Вначале Гитлер заручился поддержкой германских элит, которые были готовы к тому, что новый рейхсканцлер не будет считаться с общепринятыми нормами и правилами межгосударственных отношений. По этой причине на пути от подготовки к открытой агрессии Германия не встретила серьезного сопротивления со стороны европейских государств. Сначала в рейхе была восстановлена всеобщая воинская повинность, затем немецкие войска были введены в демилитаризованную Рейнскую область. В 1936 году Гитлер начал форсированное сближение с фашистской Италией. При этом подчеркивалась роль Германии как «оплота против большевизма». Затем был заключен Антикоминтерновский пакт, который стал основой оси Рим — Берлин — Токио. В начале 1938 года была аннексирована Австрия. Фактически спровоцировав «судетский кризис», Гитлер приложил немало усилий к тому, чтобы вызвать распад Чехословакии. Вопрос о Данцигском коридоре стал поводом для начала боевых действий против Польши. С этого началась Вторая мировая война, которая со временем превратилась в идеологическую войну на уничтожение. Подразумевая все эти события, имеет смысл задаться вопросом: какую роль в качестве политического консультанта в этих процессах сыграл Карл Хаусхофер? Отчасти на него можно ответить, если принимать во внимание тексты послевоенных допросов профессора. Дело в том, что в августе 1945 года Хаусхофер был арестован западными союзниками, после чего ему пришлось дать ответы на множество вопросов. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов, что эти ответы давались уже после поражения Германии во Второй мировой войне, равно как и то, что немолодому профессору геополитики приходилось полагаться исключительно на свою память.

Хаусхофер показал, что сотрудничал не только с Нойратом и фон Риббентропом, но и со Штреземаном, Брюнигом. Кроме того, он пользовался доверительным отношением японских дипломатов и военных, в частности адмирала Като и барона Ошимы. Впрочем, представителей западных держав в первую очередь интересовала верхушка Национал-социалистической партии. На допросе, который состоялся 27 августа 1945 года, Хаусхофер заявил, что с 1925 по 1932 год нередко консультировал Рудольфа Гесса по вопросам политической географии. Однако сразу же заметил, что его бывший ученик редко следовал полученным советам. Карл Хаусхофер сообщил, что в 1938 году («до Мюнхенского соглашения») давал еще раз специальные консультации Рудольфу Гессу. Однако они касались исключительно того, как Гкглер и Муссолини могли ослабить «этническую напряженность» в Венгрии, Румынии и Тироле. Хаусхофер полагал, что в 1938 году он служил исключительно миролюбивым целям. Он назвал готовность Италии к переговорам «счастливой» не только в личной беседе с Гессом (10 ноября 1938 года профессор принимал участие в обряде имянаречения сына заместителя фюрера), но и в своем выступлении на конгрессе по африканской проблеме, который проходил 4—12 декабря 1938 года в Риме. При этом Хаусхофер весьма негативно оценивал выступление Гитлера (9 октября 1938 года), которое, изобилуя агрессивными фразами, фактически сорвало достигнутое соглашение с итальянцами. Если говорить о самом Мюнхенском соглашении, то Хаусхофер придерживался мнения, что оно могло бы стать (но не стало) счастливейшим моментом в европейской истории, так как «Богемия была настоящей кровоточащей раной на теле континента». Подозрение западных следователей относительно того, что его работы и статьи могли подтолкнуть национал-социалистическое руководство к осуществлению агрессивных замыслов, Карл Хаусхофер решительно отверг: «Если они и читали мои работы, то поняли их суть превратно». В 1938 году профессор решительно выступал против любых насильственных действий в отношениях между различными государствами: «Никто не смог бы получить у меня на это благословение». Однако он не отрицал, что его аргументация нередко использовалась как национал-социалистическими, так и японскими политиками.

Но тут же Хаусхоферу пришлось пояснить — его консультации по восточноазиатскому вопросу едва ли могли быть полезными Рудольфу Гессу и фон Риббентропу, так как «они не имели ни малейшего понятия об этой проблеме». В качестве подтверждения своих слов он рассказал историю о том, как учил их читать карты. Гитлер же, по его мнению, едва ли мог прислушиваться к мнению Гесса по вопросам внешней политики, кроме того, фон Риббентроп использовал свое знакомство с Гессом (а стало быть, и с Хаусхофером) только для того, чтобы занять пост имперского министра иностранных дел. Хаусхофер полагал, что Гитлер в целом не был в состоянии понять различия между «океанской» и «континентальной» политикой, идея о противостоянии которых была положена в основу геополитических теорий профессора. При этом Хаусхофер пытался всегда предупреждать Гесса, когда (по его мнению) германская политика «уходила в неверное русло». Если оценивать в целом сведения, которые профессор геополитики изложил во время допросов в 1945 году, то они не могли претендовать на абсолютную истину. Нередко он смягчал формулировки или опускал (вольно или невольно) не самые выгодные для него эпизоды.