14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс Страница 28

В последующие дни атаки немногочисленных подразделений русских были успешно отражены нашими мобильными группами, которые действовали перед новой позицией немецких войск на рубеже населенных пунктов Демкин — Немковский — Логовский. Такой способ отражения вражеских атак был применен для того, чтобы как можно дольше противник оставался в неведении относительно прохождения нашего переднего края обороны и нашей истинной силы.

1 или 2 декабря 1942 года полковник Цшёкель сложил с себя обязанности командира боевой группы. Накануне вечером русские полностью разгромили наш левый фланг. Только наступление темноты спасло нас от еще большей беды. Разгромленные русскими танками части оказались в лесу без материальной части и без подготовленной позиции, контакт с удержавшим свои позиции центром был потерян. Поэтому облегчить их положение могла только атака на левом фланге. Собрав последние резервы, которые он снял с переднего края, Зауэрбрух приказал начать атаку. Когда он сам прибыл на левый атакующий фланг, там снова царила паника, с которой он едва справился. В конце концов нам удалось опять восстановить линию фронта. После своего возвращения на командный пункт Зауэрбрух получил донесение о прорыве русских на правом фланге. Лишь с большим трудом ему удалось восстановить положение и здесь. Благодаря введению в бой еще одного взвода штурмовых саперов полковника Адама удалось восстановить связь центра с левым флангом, а также выпрямить правый фланг. Это была последняя атака, предпринятая на плацдарме. Наши потери ранеными и получившими обморожения были очень большими, моральное состояние не имевших боевого опыта войск упало до низшей точки: типичными явлениями стали нервные срывы, неповиновение приказу, гибель от истощения и т. п.

Вопреки воле многих офицеров, которые настаивали на сдаче плацдарма, Зауэрбрух заявил полковнику Адаму о своей готовности удерживать плацдарм и дальше. Высшим требованием для него было деблокирование войск, окруженных в Сталинграде! Без лишних слов его доблестные бойцы продолжали стойко удерживать свои позиции, после того как он еще раз разъяснил им необходимость этого для выполнения высокой цели.

Предметом постоянных забот по-прежнему продолжал оставаться наш левый фланг. И только благодаря направлению на этот фланг отважного ротмистра фон Хайкинга (24-я танковая дивизия) его удавалось еще держать.

13 декабря русские атаковали хутор Рычев, и после мощной артиллерийской подготовки и ввода в бой около 60 танков они в течение двух часов захватили его. Остатки немецкого гарнизона бежали по кое-где уже довольно прочному льду на наш плацдарм. Русские, которые после захвата немецких армейских складов получили немецкое зимнее обмундирование и немецкое оружие, преследовали наш гарнизон по пятам. В лесном массиве разгорелся ожесточенный бой. В конце концов русских удалось отбросить благодаря вводу в бой еще одной роты, которую Зауэрбрух отвел с передовой для кратковременного отдыха и восстановления сил ее немногочисленных бойцов. К счастью, она находилась недалеко от командного пункта боевой группы и рядом с мостом через Дон.

Вечером 13 декабря боевая группа Зауэрбруха прочно удерживала все позиции. Положение оставалось крайне напряженным, бой за хутор Рычев был лишь началом крупномасштабного наступления русских. Чтобы со всей своей мощью обрушиться на оборонительный рубеж на западном берегу Дона, протянувшийся от моста до станицы Верхнечирская, Советы должны были обязательно захватить этот опорный пункт, хотя он и не был тесно связан с участком фронта, где держала оборону группа Микоша.

Наступило 14 декабря 1942 года. Микош держал оборону и, впервые получив поддержку немецких люфтваффе, смог сдержать русских. Самое слабое место нашей обороны находилось на стыке между группами Зауэрбруха и Микоша. Если мы хотели удержать мост, то нужно было срочно укреплять место стыка. Зауэрбрух добился от вышестоящих командных инстанций издания приказа для группы Микоша, которая должна была нести полную ответственность на западном берегу Дона, чтобы они срочно укрепили свой внешний правый фланг. 15 декабря немецкие бомбардировщики так и не появились. Русские усилили натиск на группу Микоша и прорвались. Лишь с помощью офицерских дозоров снова удалось установить связь с группой Микоша. Й хотя русская атака на внешний сектор правого фланга группы Микоша не состоялась, но огонь вражеской артиллерии и танковых пушек разрушил мост.

Опасаясь потерять примыкание слева, около полудня правый фланг группы Микоша без боя отошел к станице Верхнечирская. Около 13.30 Зауэрбрух решил направить в это место свой единственный ударный резерв, но в это время поступило сообщение, что русские внезапным ударом смяли правый фланг его собственной группы. Зауэрбруху не оставалось ничего другого, как занять круговую оборону у моста и перебросить свой ударный резерв на находящийся под угрозой правый фланг. После этого бой продолжался до наступления темноты и закончился в нашу пользу. Прежде всего мы постарались сохранить за собой зимний мост, обнаруженный в 50 метрах позади нашего правого фланга.

384-я пехотная дивизия под командованием генерала барона фон Габленца, которая приняла командование вместо группы Адама, в ответ на оценку обстановки прислала приказ на отход с плацдарма и на взрыв моста. Для этого группа Микоша должна была до 23.00 удерживать станицу Верхнечирская.

Анализ обстановки звучал следующим образом: «Противник оказывает сильное давление на плацдарм, наседая с востока и севера. Оставление группой Микоша западного берега в районе моста вынуждает нас 16 декабря взорвать мост. Если этого требует обстановка, боевая группа Зауэрбруха постарается удержать восточный плацдарм».

Несмотря на нехватку времени, отход с плацдарма прошел организованно. Согласно полученным разведданным, лишь незначительные силы русских перерезали дорогу у моста в районе станицы Верхнечирская.

Зауэрбрух принял решение отправить по этой дороге все моторизованные части одной колонной в сопровождении всей своей артиллерии — одного тяжелого пехотного орудия и одного реактивного миномета, для которых не осталось боеприпасов. При этом в середину колонны он приказал поставить санитарные машины с ранеными. Во время следования колонны русским удалось своим огнем поджечь всего лишь два грузовика.

Все пешие части, перестроившись в колонну и оставив несколько групп прикрытия из самых отчаянных бойцов, покинули плацдарм по зимнему мосту на правом фланге. Этот маневр позволил ввести противника в заблуждение, и под покровом ночи отход прошел гладко, хотя русские, наступавшие с востока, уже перешли Дон ниже по течению.

Сам Зауэрбрух с двумя разведывательными бронеавтомобилями и своей радиостанцией, а также с командой охраны моста под командованием капитана Вегенера до 22.00 оставался у моста, чтобы присутствовать при его взрыве. Зауэрбрух уже собирался уезжать, когда по радио поступил приказ взорвать мост только в час ночи. Поскольку он не мог столько ждать, так как должен был на рассвете подготовить свою боевую группу к обороне на рубеже реки Чир, что могло быть выполнено только в его присутствии, он оставил у моста капитана Вегенера и офицера саперных войск с заданием после взрыва моста самим отойти по зимнему мосту. После этого сам Зауэрбрух отправился через занятую русскими станицу Верхнечирская к новому оборонительному рубежу на реке Чир. Сюда прибыли уже почти все части боевой группы и к рассвету успели подготовиться к обороне. Но, к сожалению, взорвать мост так и не удалось. Возможно, причиной этого явилась техническая ошибка при прокладке запального шнура, однако более вероятным представляется разрыв последнего из-за продолжительного артиллерийского обстрела. Все саперы, которые минировали мост, во второй половине дня погибли или были ранены. Команда подрывников во главе с офицером напрасно мучилась, пытаясь в темноте найти неисправность. А группа Микоша не дождалась установленного срока, 23.00. Уже в 21.00 Микош услышал взрыв со стороны моста и посчитал, что это команда подрывников только что взорвала мост. Тогда он вместе со своими последними частями отошел на новый оборонительный рубеж. Как позже выяснилось, это взорвалась мина, на которую в темноте наскочил один из наших грузовиков.