14-я танковая дивизия. 1940-1945 - Рольф Грамс Страница 27

Вернувшись к своей группе, Фесманн послал своих стрелков-мотоциклистов на запад вслед за обозными колоннами и приказал обер-лейтенанту Зильберману с половиной группы (пятью бронетранспортерами и двумя противотанковыми пушками) действовать самостоятельно. А сам отправился с другой половиной своей группы, словно с танковым соединением, в сторону села Ляпичев. Видимо, это произвело на русских сильное впечатление, так как бесформенные стальные колоссы, находившиеся западнее группы Фесманна, начали один за другим уезжать в северном направлении. Они на максимальной скорости повернули на северо-восток и присоединились там к своим товарищам. Очевидно, они приняли нас за немецкие танки и испугались, что их отрежут от своих. Решительное вмешательство в бой группы Зильбермана также способствовало тому, что русские танки оставили обозные колонны в покое, хотя бронетранспортеры Зильбермана не смогли бы причинить им особого вреда. Не повезло и одной из его противотанковых пушек, которая не смогла поразить русский танк, проезжавший в 10 метрах от нее, — сломался боёк!

Теперь вражеские танки находились северо-восточнее от группы Фесманна, которая снова собралась вместе и прикрывала собой устремившиеся на запад обозы. Вражеские танки тоже держались вместе. Когда русские танки медленно двинулись по направлению к группе Фесманна, тот также медленно двинулся с места, стараясь держаться вне досягаемости танковых пушек. Теперь надо было действовать без промедления! У каждого бронетранспортера было только по два пулемета, а одной противотанковой пушкой невозможно было остановить пять Т-34 в открытом поле. Значит, надо вести маневренный бой! Он приказал на ходу перестроиться уступами в сторону и в глубину. Проезжая наискосок мимо русских танков, он сделал вид, что собирается осуществить охват. От неожиданности русские оторопели и остановились, а потом открыли огонь. К сожалению, наши бронетранспортеры тем временем оказались слишком близко от вражеских танков. Местность идеально подходила для ведения танкового боя, так что можно было со скоростью 25–30 км/ч упрямо двигаться вперед, пока не наступала пора переходить на встречный курс. Двигаясь зигзагами, вся группа то приближалась к русским танкам, то снова отходила назад. Снаряды то и дело взрывались перед бронетранспортерами и позади них, но, слава богу, ни один из них не попал в цель. Бойцы были спокойны и сосредоточенны, водители образцово держали дистанцию между машинами. Ведь они еще никогда не принимали участие в «бою на встречных курсах» в таком боевом порядке, во всяком случае без артиллерии!

Между тем, следуя зигзагообразному движению группы Фесманна, поворачивая то налево, то направо, русские танки подходили все ближе. Когда русские танки приблизились на расстояние около тысячи метров, группа сделала крюк, отошла примерно на два километра и сделала вид, что занимает тыловой рубеж в небольшой складке местности. На небольшом пригорке появился Зильберман и доложил, что обозные колонны благополучно проехали на запад и больше не нуждаются в защите. Тогда, не обращая внимания на остановившиеся вражеские танки, группа Фесманна в полном составе повернула на север. Однако ей не удалось попасть в село Ляпичев, так как оно уже было окружено с трех сторон русскими танками и пехотой. Сильные взрывы в центре села свидетельствовали о том, что наши боевые товарищи покидали его и отрывались от противника. Тем временем уже наступило 11 часов, задание было выполнено, и можно было со спокойной душой отправляться на запад, на плацдарм у села Ложки. Благодаря блестяще удавшемуся блефу группа Фесманна спасла от уничтожения обозы дивизионной службы снабжения и многих чужих батальонов!

Несмотря на подобные выдающиеся успехи отдельных подразделений, из-за панических слухов все чаще брало верх безрассудство. Всеобщую панику всякий раз удавалось предотвратить только благодаря решительному вмешательству тех немногих офицеров, кто все еще сохранял самообладание.

Постоянно предпринимались попытки установить радиосвязь с командными пунктами отдельных подразделений, но это удалось сделать только с 103-м панцер-гренадерским полком и 64-м мотоциклетным батальоном, находившимися в котле. Однако вскоре в котле был введен режим радиомолчания.

Офицер связи, посланный в станицу Верхнечирская, привез следующие данные о положении, сложившемся западнее боевой группы: на рубеже Демкин — Немковский — Ложки 6-я армия создала плацдарм, который находился под командованием полковника химических войск Цшёкеля. Однако этот плацдарм должны были удерживать бойцы железнодорожных саперных рот, вооруженные лишь карабинами. На западном берегу Дона находился штаб оперативного руководства под командованием адъютанта 6-й армии полковника Адама, которого временно замещал полковник Абрахам. Наряду с плацдармом Цшёкеля ему подчинялись и другие боевые группы: Микоша, Эрдманна, Гёбеля, которые должны были остановить советские танковые соединения, прорвавшиеся с севера до хуторов Осиновский и Чир.

О существовании боевой группы Шмида и о сложившейся вокруг нее обстановке ничего не было известно ни в одной инстанции! В течение дня 24 ноября удалось установить связь с полковником Венком, который приказал группе Шмида в зависимости от обстановки, но не позднее чем в ночь с 25 на 26 ноября передислоцироваться в станицу Чирская. После того как Зауэрбрух позвонил полковнику Венку и ознакомил его с обстановкой, тот разрешил группе Шмида отойти сначала только до плацдарма Цшёкеля. Отход с рубежа Громославка — Ляпичев произошел как раз вовремя. Временная угроза северному флангу группы, который должен был отходить в последнюю очередь, была устранена благодаря стремительной атаке группы Фесманна. Рано утром 25 ноября теперь уже южному флангу группы угрожал охват русских танков. Только благодаря хорошей разведывательной деятельности дислоцированных там частей 24-й танковой дивизии под командованием майора Бургшталлера, которые были подчинены боевой группе Шмида, и здесь отход прошел по плану.

Во второй половине дня 25 ноября 1942 года полковник Шмид выбыл из строя. После консультации с полковником Адамом, которому было поручено руководство всем оборонительным рубежом на реках Дон и Чир, бывшая боевая группа Шмида теперь была подчинена полковнику Цшёкелю; капитан Генерального штаба Зауэрбрух стал у него начальником оперативного отдела.

Рано утром 26 ноября штаб Цшёкеля в селе Ложки был разбужен советскими танками. Но снова счастье было на нашей стороне, так как остальная часть протяженной дуги плацдарма от хутора Демкин до хутора Немковский не подверглась атаке русских войск. Прибывшие на южный фланг плацдарма танки 24-й танковой дивизии и подразделения 14-й танковой дивизии удалось быстро перебросить к селу Ложки для нанесения флангового удара по противнику. Это было сделано очень своевременно, что помогло спасти положение в селе. Паника, возникшая среди необстрелянных бойцов обозов, находившихся в селе Ложки, была быстро подавлена благодаря энергичным действиям полковника Цшёкеля и капитана Зауэрбруха. Уже в сумерках Ложки снова были полностью в наших руках. Но еще одну подобную атаку русских мы бы не выдержали. Поэтому в ночь с 26 на 27 ноября нам оставалось только отойти на хордовую позицию в излучине Дона восточнее станицы Верхнечирская. Новые позиции пришлось занимать в основном ночью. Тем не менее наш ночной маневр сделал бы честь любому маневру, проведенному в мирное время.