Шок и трепет. Война в Ираке - Сергей Лойко Страница 28

Воскресенье. Вечер…

Целый день в перерывах между вялыми бомбежками неведомых военных объектов на окраинах Багдада разного уровня официальные лица, начиная с вице-президента и кончая министром информации, дают брифинги, в которых рапортуют о военных успехах на юге, о том, как гарнизон крошечного городка Умм-Каср продолжает отчаянно сражаться с врагом. Официальные лица в Багдаде твердят о больших потерях американцев и англичан, о подбитых четырех самолетах, четырех вертолетах и пяти танках и пленных, которых покажут по телевидению.

Вечером наконец все прилипают к телевизору и видят тех, кто пришел сюда в доспехах богов с лазерными мечами наперевес, а сейчас сидят усталые, напуганные, раненные, с гримасами боли на лицах. Зачем они здесь? Почему? Что для них эта война? Трудно забыть затравленный взгляд этого парня — Джеймса Райли из Нью-Джерси, которому на вид дашь лет 18. О чем сейчас думает он? О чем сейчас думает или молится его мать? Какую необходимую для семьи, для страны, для себя, наконец, задачу выполнял он в болоте под Эль-Насирией? Джеймсу Райли врядли нужно сейчас опасаться самого страшного. Самое главное — он остался в живых и война для него закончилась. Убивать его никто не собирается.

Недаром Саддам платит вдвое больше за пленного американца, чем за мертвого, — 20 000 долларов. Показали пятерых пленных — Саддам уже «попал» на 100 штук. Если так дальше пойдет, нефти не хватит расплатиться.

Тем временем в больнице Ярмук, в холодной и мрачной палате, 19-летний паренек корчится от боли и просит сделать ему укол. Лейс Халед — школьник из района Карада в центре Багдада. Он сидел на пороге своего дома, когда крылатая ракета взорвалась в одной из резиденций семьи Саддама. Умная ракета, хирургическая точность. Десятки мирных жителей с окрестных улиц были доставлены в больницы с осколочными ранениями. Врачи сомневаются, что смогут спасти парню ногу, — задета артерия.

«Я так хотел пойти на войну, — почти плачет Лейс. — Я так хотел убить американца».

Он знать не знает никакого Райли. Райли не имеет о нем никакого представления. Оба ранены. Оба — жертвы войны.

За первые дни войны, только по официальным сведениям, в Ираке 77 убитых гражданских лиц, в основном женщин и детей. Около 500 ранены. О военных потерях не сообщается.

Летчиков в Тигре так и не поймали. Ловили всю ночь. С факелами. Со стрельбой. Скорее всего, американцы высадили группу командос и спасли летчиков прямо из-под носа озверевшей толпы. Потом сделают кино. Хоть какая-то польза от войны будет. Пусть хоть Голливуду и зрителям.

Понедельник. Утро…

Президент Саддам обращается к народу с пламенной речью. Почти день победы. Хотя речь по тону все же немного напоминает знаменитую «Братья и сестры…» 62-летней давности. И «решительный бой» в ней есть, и «победа будет за нами» присутствует. И опора на энтузиазм и жертвенность масс.

«Вражеские отряды вторглись в наши земли, чтобы оказаться в ловушке на нашей территории, — сказал Хусейн. — Они будут окружены огнем солдат нашей партии, людей из наших племен, федаинами [смертниками] Саддама, отрядами службы безопасности вместе с нашими доблестными вооруженными силами».

Сразу по окончании речи по телевизору начали целый день показывать какого-то старичка из священного места всех правоверных Ирака — города Кербала, в 100 километрах к югу от Багдада, который из старого охотничьего ружья подбил американский вертолет «Апач». Вертолет якобы совершил вынужденную посадку. Пилоты убежали. А удачливому дедушке Соколиному Глазу досталась вся машина с полным боевым комплектом. Старик стоит на страже и отгоняет всех, кто посмеет приблизиться, — тоже соискатель кругленькой суммы ($ 20 000).

Все-таки трудно придется американцам — народ в Ираке бедный и бесстрашный. Теперь все хотят повторить подвиг непоседливого старичка. Ходят по пустыне с оружием и смотрят в небо.

Поэтому ли, по другим ли обстоятельствам, только американцам не удалось за прошедшие сутки продвинуться сколько-нибудь значительно вперед. Они были остановлены у города Эль-Насирия, в 350 километрах к югу от Багдада по дороге вдоль реки Тигр и у Сук Эль-Шуюх, в 400 километрах к юго-востоку от Багдада по дороге вдоль другой легендарной реки — Евфрат.

Интересное обстоятельство во всей этой ситуации заключается в том, что именно в Сук Эль-Шуюхе началось знаменитое шиитское восстание 1991 года, которое затем перекинулось на весь юг страны и несколько дней спустя было жестоко подавлено специальными элитными частями, преданными Саддаму. Американцы, по некоторым сведениям, высадили десант возле Сук Эль-Шуюх, но вынуждены были отступить, когда местные шиитские племена вместо цветов встретили их огнем.

Та же история и в главном городе юга — Басре. Американцы рассчитывали на поддержку местного населения, которое, как они полагали, восстанет против тирании. Ничего подобного. Войти в Басру не удалось. В результате обстрела города 77 человек убиты и 300 ранены. После таких гражданских потерь американцам можно перестать надеяться на поддержку местного населения. Несмотря на все прогнозы американских аналитиков, курды на севере также пока не спешат начинать активные действия против режима Саддама.

«Теперь ясно видно, что ни о каком блицкриге не может быть и речи, — сказал в интервью «Новой газете» один европейский дипломат, все еще остающийся в Багдаде. — Американцы столкнулись, по их собственному признанию, с ожесточенным сопротивлением со стороны иракских войск и ополченцев. Американцы, похоже, уже склоняются к тому, что война будет носить более затяжной характер, чем они предполагали».

По логике развития событий, чем дольше будет продолжаться война, тем более жестокий, разрушительный и кровопролитный характер она будет приобретать. А пока что в Багдаде чуть ли не празднуют победу, хотя на город то и дело падают бомбы. Небо окутано черным дымом от нефтяных пожаров и взрывов, а народ веселится. Вновь открываются рестораны, лавки и магазины.

«У меня сегодня словно свадьба, — смеется Камель Обейш, владелец маленькой закусочной на улице Эль-Саадун, празднично одетый в парадную серую робу до пят и в белую куфию (национальный мужской головной убор) с черным ободом. — Словно я заново родился. Так приятно было услышать президента Саддама, живого и невредимого. Теперь, послушав его речь, я не сомневаюсь в нашей скорой победе. Они так и не смогли найти нашего президента. Он умнее всех их умных бомб».

В два часа дня корреспондент иракского радио Аббас Хасан передал из Эль-Насирии, что американцы вновь вынуждены были отступить от города, потеряв около 15 человек убитыми и бросив несколько танков.

Военные на улицах как-то повеселели. С ними даже можно поговорить. Они теперь все время чего-то жуют и пьют чай, вместо того чтобы угрюмо сидеть посреди улицы за мешками с песком, напялив каску и вцепившись в пулемет.

«Я больше не верю ни одному слову американцев, — говорит Ииз Эль-Ден, лысоватый пожилой партиец в зеленой робе и с четырьмя полными магазинами к Калашникову в четырех карманах на груди. — Мы их тут ждем, а они застряли где-то в песках. Не могут взять городок с тремя улицами и пятьюдесятью домами. Зря мы здесь сидим. Надо ехать на юг, а то вообще ничего не достанется».