Загадка XIV века - Барбара Такман Страница 28

Достать на продолжение войны деньги Эдуарду III было немыслимо без решения из состоявшего из представителей трех сословий парламента. В то время европейское средневековое общество подошло к становлению денежной экономики. Если раньше вооруженные силы состояли из людей, ставших солдатами в силу принятого на себя обязательства перед господином и возвращавшихся после краткосрочной службы домой, то теперь набирать солдат в армию приходилось за деньги. Однако к тому времени в государстве, находившемся на стадии становления, еще не сложился систематический способ финансирования военных кампаний. Монарх в поисках денег прибегал к займам, которые был не в состоянии возместить, что вынуждало повышать налоги и обесценивать деньги.

Правда, военные расходы при удачном итоге военных действий в той или иной мере покрывались захваченными у противника ценностями. Кроме того, с успехом практиковался захват пленников с целью получения выкупа. По словам французского историка Жюля Мишле, рыцарская война, как и рыцарская любовь, была double et louche — двойственной и двусмысленной. Практика не соответствовала целям войны. Рыцари шли на войну ради славы, а на самом деле — ради наживы.

В 1344 году Эдуард III известил английский парламент о нарушении перемирия с французским королем Филиппом VI и попросил «высказать свое мнение» по поводу сложившейся ситуации. Палата лордов и палата общин высказались за окончание войны разгромом противника в победоносном сражении или почетным миром. Для заключения мира предлагалось воспользоваться посредничеством папы или других влиятельных лиц, а если попытка достигнуть мира успехом не увенчается, «решить дело на поле битвы».

В 1345 году парламент разработал порядок формирования армии и предложил его королю. Согласно этому предложению, землевладельцу с годовым доходом в 5 фунтов полагалось отрядить в армию лучника, землевладельцу с годовым доходом в 10 фунтов — конного копьеносца, с годовым доходом в 20 фунтов — двух конных копьеносцев, с доходом в 25 фунтов и более — тяжеловооруженного всадника. Графствам и городам полагалось направить в армию лучников согласно разработанной разнарядке, а реализация всей системы набора армии возлагалась на шерифов и других должностных лиц.

Согласно тому же решению, предлагалось реквизировать все английские корабли для транспортировки во Францию людей, лошадей, продовольствия, фуража, а также необходимых материалов и оборудования для изготовления стрел и другого оружия. Максимальная грузоподъемность одномачтовых кораблей с прямоугольным парусом доходила до 300 тонн, но большинство судов были маленькими, грузоподъемностью от 30 до 50 тонн.

В армию набирали обещанием богатой добычи и помилованием преступников, объявленных вне закона; с этой же целью английские власти разжигали антифранцузские настроения, зародившиеся после нападения французов на Портсмут, Саутгемптон и другие английские приморские города. Не преминули довести до народа и то немаловажное обстоятельство, что Эдуард объявил себя законным королем Франции, указав на справедливость и состоятельность притязаний, которым противодействуют безнравственные французы. Кроме того, английские власти, запугав население французским вторжением, разместили вдоль южного побережья страны сигнальные станции, между ними поставили караулы, а в море наладили патрулирование.

В июле 1346 года Эдуард III продолжил войну с французами. Вместе со своим пятнадцатилетним сыном, принцем Уэльским, он пошел морем в Нормандию во главе армии, состоявшей из четырех тысяч всадников в тяжелом вооружении, десяти тысяч лучников и отряда пехотинцев, набранных в Ирландии и Уэльсе. (Другое войско, ранее посланное в Бордо, уже воевало с французами на границе Гиени.) Эдуард высадился на полуострове Котантен, поручив непосредственное командование экспедиционными силами Годфри д’Аркуру, пообещавшему, что англичане не встретят сопротивления, ибо герцог Нормандии со своим войском пребывает в Гиени, чтобы дать отпор неприятелю, а простые нормандцы воевать не умеют, и потому англичан ждет большая добыча, тем паче что нормандские города не защищены крепостными стенами. Хотя, по словам Фруассара, главное желание Эдуарда заключалось в сражении с неприятелем, король благосклонно отнесся к обещанию д’Аркура.

Нормандия была богатой страной, и англичане не видели надобности запасаться на долгий срок продовольствием, тем более что местные жители перед приходом неприятельских войск «покидали свои дома, оставив продовольственные припасы, в том числе зерно в амбарах и на корню. До этого на их землю не ступали вражеские солдаты, и простые нормандцы не имели представления о войне». Только в Кане горожане совместно с отрядом рыцарей под командованием коннетабля графа д’Э оказали англичанам сопротивление, но были быстро разбиты, ибо город не был защищен крепостными стенами. Д’Э попал в плен и вместе с другими пленниками и захваченной англичанами военной добычей был препровожден в Англию, чтобы ждать, когда его выкупят. По существу не встречая сопротивления, англичане продвигались от города к городу, опустошая все на своем пути, захватывая скот и дорогостоящие товары и отправляя в Англию пленников, способных заплатить выкуп; при этом солдаты не обращали внимания на окрики офицеров и при всякой возможности набивали себе карманы.

Когда английское войско стало продвигаться к Парижу, вдоль берега Сены, Филипп VI, не предпринимавший до того никаких встречных действий, наконец оставил Руан, где он находился, и направился в Париж по другому берегу Сены. Когда Филипп возвратился в столицу, Эдуард вошел в Пуасси, городок в двадцати милях западнее Парижа. Пока английский король в алой мантии, отделанной горностаем, пировал в середине августа, отмечая праздник Благовещения, его солдаты обирали и жгли близлежащие села. Зарево этих пожаров было видно в Париже, и, как писал французский хронист Жан де Венет, «это ужасное зрелище мог видеть любой, поднявшись на одну из парижских башен».

Тем временем Филипп VI издал указ о призыве в армию в районах боевых действий всех, кто может носить оружие. Указ основывался на обязанности французов «защищать страну и корону». Предполагалось, что указ вступит в силу только в том случае, если аристократы не смогут сами дать отпор неприятелю. Королевский указ доводился до сведения населения глашатаями на деревенских площадях и базарах. Указ также предписывал городам принять меры для укрепления армии. Обычно в подобных случаях одни города направляли в армию необученных пехотинцев, от которых, как правило, толку не было, другие вносили в королевскую казну деньги, на которые можно было набрать наемников, знающих военное дело.

Солдаты, направлявшиеся в войска городами, содержались за счет самих горожан из расчета количества домов в городе и в зависимости от благосостояния города. В некоторых районах каждые сто домов были обязаны содержать одного солдата в течение года. В бедных районах одного солдата содержали от двухсот до трехсот домов. В 1337 году Руан отправил в войско двести пехотинцев, Нарбонна — сто пятьдесят лучников, Ним — девяносто пять тяжеловооруженных всадников. При определении количества рекрутов, направлявшихся в армию, французские города, земли и лены вели нескончаемые переговоры с властями, ссылаясь на свои привилегии и права. Герцоги, графы и бароны, подобные де Куси, содержали солдат за свой счет, хотя их расходы должен был возмещать король.