Первая Русская национальная армия против СССР. Война и политика - Борис Хольмстон-Смысловский Страница 27

I

Германский военный философ генерал Клаузевиц высказал следующую доктрину: война является продолжением политики, вернее, той же политикой, только проводимой в жизнь иными средствами и способами. Современная жизнь значительно расширила это положение, ибо в «форму» политики вошел целый ряд деяний, характеризующих своими действиями поведение отдельных личностей, сложных общественных организаций, государственных или международных организмов. Мы наблюдаем теперь политику человека в его повседневной жизни, политику финансовых, торговых, промышленных и социальных учреждений, классическую политику дипломатии и, наконец, о чем будет специально говориться ниже, мы вошли в новый период истории военного искусства, когда на необъятных просторах вооруженных столкновений появляется новый вид политики — политика государственной стратегии.

Последнее слово политической науки — это политика идеологий, которая, победоносно вытесняя с поля битвы политику религий, подчинив себе современную технику, делается кумиром нашего времени и пытается играть первую скрипку в общем собрании политического Вавилона.

Все эти разнообразные виды политики тесно переплетаются между собой, одна влияет на другую, и каждая из них старается подчинить или использовать в своих целях параллельно с ней работающие иные виды политики.

Современная жизнь — это чрезвычайно сложное явление, и сегодня человеческий ум не может полностью охватить все отрасли политического дела. Жизнь потребовала специализации, и вот почему я, будучи только военным специалистом, в этой работе коснусь только одной политической доктрины, а именно той квинтэссенции всех политических положений, которая непосредственно связана с ведением войны и которую я позволил себе назвать в моей книге «Война и политика» — политика государственной стратегии.

Я здесь делюсь моими мыслями, главным образом со своими товарищами по оружию, ибо это они на своих плечах вынесли всю тяжесть трех кровавых войн — двух мировых и одной гражданской. Они слышали модный лозунг — «армия вне политики». Они со скрежетом зубов переносили поражение за поражением и видели проигрыши целых кампаний, и только потому, что командовали армиями политически безграмотные генералы. Плохая политика исправляется хорошей стратегией. Слабая стратегия нейтрализуется умелой тактикой, а скверная тактика искупается только обильно пролитой кровью. Наоборот, блестящая тактика сохраняет живую силу. Тактику можно корректировать стратегическим талантом, а последнему должна придти на помощь дальновидная и мудрая политика.

Политика не значит политиканство, и, как мы увидим ниже, понятие политики как государственной стратегии заключает в себе целый ряд политических дисциплин, взятых из иных политических доктрин. Политическая и государственная стратегия — это квинтэссенция знания, преподаваемого политикам классической школы дипломатии, идеологически-пропагандистской, промышленно-торговой, финансовой и общественно-социальной. Все это отчасти надо знать современному командующему, и во всем этом он должен разбираться, если он не хочет рисковать проигрышем войны со всеми ее последствиями. «Каждый солдат должен понимать свой маневр», — сказал великий фельдмаршал Суворов, а теперь, во времена национально-гражданских войн, это особенно нужно знать каждому офицеру, то есть понимать военно-политическое положение в бою и еще раньше — в мирное время. Быть ко всему подготовленным и не дать вырвать из своих рук власть и победу, когда по самым строгим расчетам имеются налицо все данные, чтобы их получить.

Сегодня, как никогда, в момент крушения всех духовных, моральных и политических ценностей, на твои плечи, русский национальный офицер, ляжет вся тяжесть спасения Родины, а потом и остального мира.

II

Современный военный механизм — это чрезвычайно сложная машина. Он требует весьма тщательной и очень серьезной подготовки перед тем, как исторической судьбе бывает угодно привести его в движение.

Война подготавливается Генеральным штабом. Это чисто военная работа. В связи с ней начинает действовать аппарат политики государственной стратегии.

Одновременно еще в мирное время, а потом и во время войны разворачивается деятельность и политика классической дипломатии, финансов, военной промышленности и связанной с ней торговли, психолого-социальной и идеологически-пропагандистской мобилизации и целого ряда иных вспомогательных мер и действий.

От правильно ведущейся политики и работы всего этого комплекса человеческой деятельности зависит вопрос не только победы или поражения, но просто самого государственного существования. Шекспировское «То be or not to be», то есть быть или не быть, полностью зависит от соответствующей координации действий вышеупомянутой политики.

Жизнь показала, что весь этот комплекс в мирное и в военное время влияет на работу политики государственной стратегии, а что еще важнее — часто вообще ставит стратегию в зависимость от себя, и этим предопределяет весь дальнейших ход военных событий. И наоборот, неправильно понятая политика государственной стратегии выражается в ошибочных оперативных планах и этим на долгое время лишает свою дипломатию естественных государственных базисов и заставляет ее подписывать нездоровые или просто преступные договоры.

Первым классическим примером может служить самоубийственная государственная политика Германии во время Первой и, в особенности, Второй мировой войн. Благодаря полному отсутствию помощи со стороны дипломатии, а часто под ее преступным влиянием, блестящая германская стратегия, опиравшаяся на первоклассную армию, шедшую от одной победы к другой, в конце концов должна была проиграть кампанию, и еще вчера несокрушимые полки складывали оружие и сдавались на милость победителя.

Прекрасным примером второго случая является военная политика генерала Маршалла, начальника американского Генерального штаба во время последней войны, заставившего союзников предпринять стратегическое наступление в Нормандии вместо высадки на Балканах. Эта стратегия лишила англосаксонскую дипломатию здоровых основ в дальнейшей работе и этим привела ее к Ялтинскому и Потсдамскому договорам.

«Благодаря исключительно правильному пониманию доктрины Клаузевица, — пишет английский военный историк генерал Фуллер, — Советская Россия, ведя военные действия, ни на одну минуту не забывала о своих политических целях и все время старалась работу политики согласовать с оперативным ходом кампании. Сегодня Советы могут считаться единственной страной, выигравшей Вторую мировую войну».

Советы координировали, так сказать, штатскую политику с военной или, вернее, первыми вышли на путь, быть может, несознательного понимания существования квинтэссенции всех политик, то есть политики государственной стратегии, позволив ей действовать согласно непреложным законам, и могут похвастать успехами поистине в планетарных масштабах.

Из этих исторических примеров мы видим, как важно знать не только то, что такое политика вообще и военная в частности, не только то, что о ней говорят или пишут, а то, что она, эта таинственная политика, действительно существует, развивается и действует согласно своим и только ей присущим законам. Сегодня она решает судьбы народов, а завтра будет, по всей вероятности, решать судьбы мира.