Монгол - Тейлор Колдуэлл Страница 27

Темуджин и его друзья, Джамуха Сечен, Шепе Нойон, Субодай и брат Касар, были в отличном настроении. Темуджин обожал белых жеребцов, и его отец подарил ему такого жеребца. Белый жеребец стал наградой за то, что Темуджин, наткнувшись на огромного медведя, поразил его насмерть коротким кинжалом, совершив тем самым поразительный подвиг. С тех пор Темуджин всегда ездил только на нем. Джамуха Сечен предпочитал коней черной масти, небольших, быстрых, они очень ему подходили. Шепе Нойон обожал веселых и бойких животных серой масти. Сейчас он сидел на молодой пятнистой кобылке с очень выразительными глазами и высоко задранным хвостом. Субодай ездил на серой кобыле, двигавшейся подобно тени. Ее всегда было очень трудно обнаружить в степи.

Орда Есугея уже добралась до зимних пастбищ. Зелено-серые степи на закате как бы принизывали звенящие капельки и кристаллы замерзшей воды. Вдали от мерцавшего моря высокой шелестящей травы плавали фиолетовые холмы с удивительными прожилками розового оттенка. На востоке пылало озеро темного алого цвета, и на этом фоне вырисовывались черные резкие фигурки пяти всадников. Они быстро с криками скакали сквозь шуршащую высокую траву. Охота была хорошей. Юноши казались единым целым с конями. Прямые упругие спины покачивались в такт с движениями животных, сильные кривоватые ноги плотно обхватывали пышущие жаром бока лошадей. Высокие остроконечные шапки разрезали закат, как черные кинжалы. Войлочные халаты по тонкой талии были плотно перепоясаны кожаными поясами, а на спинах юношей болтались колчаны со стрелами. Какими бы неясными тенями они ни вырисовывались на фоне неба, Кюрелен всегда мог определить, кому принадлежит та или иная тень. Темуджин был выше всех, да и его жеребец также был очень высоким по сравнению с остальными лошадьми. Конь нес седока со спокойной гордостью, будто всадник спускался из удивительного, никому не знакомого мира. Рядом с ним скакали его друзья, они гордо держали юные головы, а плечи у них были широко расправлены.

Кюрелен давно заметил, что Темуджин привлекал к себе преданных, храбрых и порядочных воинов, и частенько это были люди, более благородные, чем он сам. Среди преданно любивших его людей не было ни одного хитреца или того, кто заботился только о собственной выгоде. Кюрелена всегда это поражало, потому что Темуджин временами бывал злобным и вредным, резким юношей, которого почти невозможно было в чем-то убедить. Кроме того, он был слишком нетерпелив и мог проявлять неуемную жестокость, однако его отличали щедрость и бесстрашие — черты, присущие монголам. Если он в чем-то поклялся другу, то никогда не нарушал данное слово. Честность его была проста и примитивна. Если он пытался хитрить, это не была изощренная хитрость Джамухи, и в ней проглядывало что-то наивное. Если он что-то намечал, то держался выбранного пути до конца. Временами Темуджин проявлял мудрость и героическое достоинство. И все же не эти черты вызывали к нему преданное отношение друзей. Это было нечто иное, считал Кюрелен. И это «нечто» светилось во взгляде серых глаз, в непроницаемом, как у орла, властном профиле. Этого юношу изготовили таинственные силы, даже можно сказать, сверхсилы, чтобы он встал над остальными людьми. Он был оружием богов, предназначенным для достижения удивительной и ужасной цели, известной только им самим. Друзья Темуджина понимали это подсознательно.

Ему становились преданными люди, вроде Касара, бездумные, как дети, и такие, как остальные люди во Вселенной. Джамуха и ему подобные также его любили, хотя познали мудрость знаний и о многом размышляли. Он привлекал к себе людей типа Шепе Нойона, веселых искателей приключений, смелых, отчаянных, постоянно жаждущих новых сражений и никогда не устающих. Но самое странное заключалось в том, что этот юноша, не обладающий моральными принципами, был горячо обожаем Субодаем, молчаливым, храбрым, чистым, преданным и умным человеком. Темуджин действительно со временем обещал стать Ханом Ханов, под чье знамя из черных хвостов яка стремились встать разные люди, в том числе и Бельгютей, который всегда следовал за победителем, чтобы ухватить свою долю добычи.