Русская артиллерия. От Московской Руси до наших дней - Сергей Ионин Страница 25

Ошибочность расчетов Наполеона явилась следствием того, что он ставил французского солдата выше русского. Он недооценивал доблесть и геройство русских бойцов, и поэтому-то, случившееся под Бородином было для Наполеона трагической неожиданностью.

Узнав о неудачах своих маршалов Даву и Нея, Наполеон впервые проявил признаки нерешительности; в дальнейшем и все руководство боем со стороны Наполеона принимает все более нервозный характер.

Тем временем Кутузов, получив первые сведения о положении дел в войсках Багратиона, решает перестроить армию и отдает распоряжение перевести два корпуса с правого фланга ближе к левому. Это передвижение войск отняло много времени: началось оно около 9 часов, а закончилось только к полудню.

Около 11 часов французы, получив в подкрепление свежую дивизию, бросились уже в пятый раз на флеши. Пользуясь тем, что русские батареи были отвлечены стрельбой картечью по атакующим, французские батареи легких мелкокалиберных орудий выбрасывались вперед на близкое расстояние к позициям русских, поражая в упор защитников флешей. Затем огонь переносился в ближайший тыл русских. Примерно в это время был смертельно ранен картечной пулей Багратион, герой Отечественной войны, выдающийся военный деятель суворовской школы.

Еще два раза флеши переходили из рук в руки, но наконец, после отчаянной рукопашной схватки, в которой погибли остатки русской гренадерской дивизии, французы прочно овладели флешами.

Под прикрытием огня батарей, державшихся в непосредственной близости от неприятеля и несших огромные потери людьми, лошадьми и материальной частью, русские отошли за Семеновский овраг, где начали устраиваться на новой линии обороны. Только после этого под прикрытием атак конницы русские вывезли и артиллерию этого участка и установили ее на новых позициях, позади оврага.

Так закончилась первая фаза боя. Французы захватили флеши, но этот частичный успех в разгоревшемся по всему полю сражении не дал им ничего, кроме полоски земли шириной в 200–300 метров. Сила сопротивления русских не была сломлена и даже поколеблена. На новой позиции за оврагом стояли полки с артиллерией, готовые продолжать бой. Если читатель помнит роман Л. Н. Толстого «Война и мир», то скажет, что среди этих русских воинов находился и Андрей Болконский.

После взятия французами флешей бой на этом участке стал затихать; зато он все более и более разгорался на соседнем участке, где находилась Центральная батарея. Еще в 10 часов утра Наполеон, ввиду безуспешности атак Даву и Нея на флеши, отдал распоряжение о взятии этой Центральной батареи. В атаку пошла пехота, переправившаяся через Колочу выше села Бородина, которое было захвачено французами еще в самом начале боя. Эту первую атаку на Центральную батарею русские отбили дружным артиллерийским и ружейным огнем. Вот что рассказывает участник боя об этом эпизоде: «Вскоре загремела сильная канонада на люнете (Центральной батарее). Нашей роте (12-й легкой артиллерийской) велено было взять 6 орудий на передки и идти к Бородину. Спустившись с возвышенности, мы повернули влево и над довольно крутым, хотя и небольшим, овражком выстроились правым крылом к Бородину, а левым к стороне люнета, снялись с передков и приготовились. Вскоре показались огромные неприятельские колонны; они шли прямо и стройно со стороны Бородина на люнет. Солнце ярко светило, и блеск от ружейных стволов прямо отражался нам в глаза. Хотя батарея неприятельская со стороны Бородина порядочно осыпала нас ядрами, но мы на это не смотрели; все наше внимание обращено было на колонны, по которым тотчас же началась жесточайшая пальба. Стреляли мы, стреляли батареи левее нас, стреляли из люнета и из-за люнета. Ружейных выстрелов не было уже слышно, их заглушала канонада. Неприятельские колонны шли без выстрела. Кажется, одни только наполеоновские войска и могли наступать таким образом. Зато сколько их и легло на этом пути! Потом все скрылось в дыму и пыли, так что, постреляв еще в колонны почти уже наугад, мы поворотили свои орудия против неприятельских…»

За первой, неудачной атакой французов на Центральную батарею последовала вторая атака, предпринятая свежими войсками противника. С кургана успешно поражали атакующих картечью из 18 орудий 26-й артиллерийской роты. Но вот стрельба батареи неожиданно прервалась; раздался еще один картечный выстрел, и батарея замолкла: все боеприпасы вышли, а из парка подвезти не было возможности, так как подступы к кургану обстреливались жесточайшим артиллерийским огнем. В самый критический момент атаки на батарею артиллерия осталась без снарядов. Французы воспользовались этим обстоятельством и, несмотря на потери от ружейного огня, добрались до батареи и ворвались внутрь укрепления. Тогда завязалась ожесточенная рукопашная схватка между французскими пехотинцами и русскими артиллеристами. Артиллеристы проявили исключительное геройство при защите своих орудий: они отбивались тесаками, саблями, банниками, пальниками. Все они до одного погибли, эти безымянные герои, бомбардиры и канониры батарейной роты № 26. В своем дневнике французский офицер, участвовавший во взятии Центральной батареи, так описывает этот бой:

«Внутренность редута была ужасна; трупы были навалены друг на друга, и среди них было много раненых, криков которых не было слышно; всевозможное оружие было разбросано по земле; большинство пушек было опрокинуто и сорвано с разбитых лафетов. Я заметил среди этого беспорядка труп русского артиллериста, на груди у которого были три ордена; казалось, что храбрец еще дышит; в одной руке он держал обломок сабли, а другой крепко обнимал пушку, которой так хорошо послужил».

Замешательство среди русских в районе кургана, где стояла захваченная французами Центральная батарея, заметил начальник штаба 1-й армии Ермолов, который вместе с Кутайсовым проезжал в это время мимо, следуя по поручению Кутузова на левый фланг армии. Ермолов сразу оценил критическое положение, угрожавшее прорывом на этом участке фронта. Собрав находившиеся неподалеку отдельные пехотные части, он повел их в контратаку на Центральную батарею, направив следовавшие при нем три артиллерийские роты на позицию южнее кургана для содействия контратаке огнем. Французы, не ожидавшие удара, не выдержали стремительного натиска и были выбиты штыками из укрепления. По пятам отступающего противника кинулись русские конные части, которые повел Кутайсов. Французов отбросили с потерями, но и потери русских были также огромны.

В числе погибших оказался и Кутайсов, начальник артиллерии всей русской армии. О гибели его узнали, когда в расположение русских прискакал его конь с вывернутым седлом, густо забрызганным кровью. Тяжела была для русской армии потеря опытного, сведущего и храброго начальника артиллерии, каким являлся Кутайсов. Эта должность до конца боя так и осталась незамещенной; в результате нарушилось общее руководство действиями русской артиллерии, расстроилась планомерная доставка боеприпасов из резерва на артиллерийские позиции, а также смена артиллерийских частей и пополнение рот людьми.

Наступил полдень. Положение оставалось неопределенным. К этому времени Кутузов закончил перестроение русской армии. Теперь главный удар французов попадал уже не в левый фланг, а в центр русского расположения, и первоначально фланговые атаки противника обратились в лобовые. Слабым местом фронта продолжал оставаться район Центральной батареи, которая держалась на волоске. Необходимо было принять срочные меры к присылке сюда подкреплений; на это требовалось время, хотя бы два часа. И время нашлось.