Три Лжедмитрия - Руслан Скрынников Страница 25

Явные признаки упадка военно-служилой поместной системы обозначились уже в 60-е годы XVI в. В письме к царю А. Курбский мрачными красками рисовал положение обнищавшего дворянства: «Воинской же чин строев ныне худеишии строев обретеся, яко многим не имети не токмо коней, ко бранем уготовленных, или оружии ратных, но и дневныя пищи…».

Новгородские писцовые книги создают картину полного разорения поместных земель, составлявших ядро государственного фонда.

Столкнувшись с проблемой оскудения мелкопоместного дворянства, власти оказались перед выбором. Они могли субсидировать обедневших дворян, обеспечить их оружием и лошадьми, ссудить деньгами. Для этого потребовались бы огромные средства, которых у казны не было. Но был и другой способ вернуть оскудевшего дворянина на военную службу.

Господство государственной земельной собственности изменило характер частной военной службы. В XV в. бояре владели вотчинами и держали боевых слуг на частной службе. В XVI в. землевладельцы и их боевые холопы жили в поместье — на государевой земле, помещики наделяли боевых холопов служней пашней. В таких условиях частная военная служба стала рассматриваться как государственная повинность.

В пору реформ в середине XVI в. военная служба холопов была регламентирована: каждый землевладелец был обязан выставить в поле по одному воину с каждых 100 четвертей земли. Такой порядок определил важнейшую особенность поместной армии — конного дворянского ополчения.

В 1601 г. Борис Годунов издал закон, согласно которому знать и дворяне должны были выставлять двух воинов со 100 четвертей земли. Удельный вес холопов в составе дворянского ополчения должен был существенно увеличиться. В руках многочисленной группы холопов оказалось огнестрельное оружие, что превратило их в серьезную боевую силу внутри ополчения.

Пересматривая нормы службы холопов с земли, власти пытались, избегая казенных трат, значительно увеличить численность вооруженных сил. Эта ближайшая цель была достигнута.

Возникла ситуация, при которой знать и дворяне испытывали острую нужду в военных слугах. Государство решительно стало на сторону богатых землевладельцев, жертвуя интересами мелкого дворянства. Оно узаконило практику обращения оскудевших детей боярских в холопство (рабство).

В годы реформ Грозного был издан указ, который подтверждал законность всех служилых кабал на сыновей детей боярских старше 15 лет, не находившихся на царской службе.

Беспоместные дети боярские, не имея возможности нести полковую службу, определялись во дворы крупных землевладельцев, которые могли вооружить их, предоставить боевого коня, запас продовольствия в поход, служнюю пашню. С помощью таких мер казна перекладывала на состоятельных землевладельцев расходы по снаряжению в поход безземельных детей боярских.

В среднем сумма долга кабального редко превышала 5–6 рублей. Но кабальные слуги из детей боярских могли получить от господина имущество на более крупные суммы. Ограждая интересы знати, Судебник 1550 г. воспретил составлять служилые кабалы на сумму свыше 15 рублей. За выход из поместья крестьянин платил рубль пожилого, т. е. цену 140 пудов ржи. Холопа господин покупал за 2–3 рубля. Сумма в 15 рублей имела в виду не пашенных холопов-страдников, а воинов из детей боярских, нуждавшихся в оружии, боевом коне, припасах.

К концу XVI в. кабальная служба приобрела видимые черты холопства — рабства. По Уложению 1597 г. кабальный послужилец потерял право на освобождение при условии выплаты господину долга. Но власти не могли не считаться с интересами военных послужильцев. Уложение 1597 г. гарантировало кабальным холопам свободу после смерти господина. Холоп запродавался одному господину, и только имя владельца значилось в кабале. Смерть господина неизбежно вела к роспуску его вооруженной свиты, его военные слуги могли теперь перейти в государевы служилые люди либо запродаться в свиту к другому господину, который мог их содержать. Разоренная служилая мелкота, по нужде расставшаяся со своей свободой, получила возможность сменить господина или даже вернуться на царскую службу.

Реформа частной военной службы имела важные социальные последствия. Во все времена ядром поместного ополчения был Государев двор. Обычно двор изучают как институт, объединявший верхи дворянства. Но такой подход недостаточен.

По примерным подсчетам, 25-тысячное конное дворянское ополчение в XVI в. сопровождали не менее 20–30 тысяч боевых холопов. Государев двор был главной военной опорой трона. Но теперь половину дворянского ополчения составляли невольники. Результаты реформирования армии грозили взорвать вооруженные силы изнутри. Государев двор как военная единица утратил свою социальную однородность и вместе с тем свою надежность. События гражданской войны начала XVII в. обнаружили это с полной очевидностью.

Военное дело перестало быть исключительной привилегией дворянского сословия. Внутри дворянского ополчения появился опасный двойник — холопское войско, вооруженное не только холодным, но и огнестрельным оружием.

Дворянский писатель Иван Пересветов решительно протестовал против порабощения воинников богатыми и знатными вельможами. «В котором царстве люди порабощены, — писал он, — и в том царстве люди не храбры…» Вельможи царя Константина порабощали «лучших людей» (очевидно, дворян), что ввергло в погибель Византийское царство.

Авраамий Палицын писал, что в условиях «великого разорения», наступившего после катастрофического поражения в Ливонской войне, многие обнищавшие помещики вынуждены были по нужде идти на службу к боярам и становились их холопами.

При царе Федоре, повествует Палицын, Борис Годунов и другие вельможи пускались во все тяжкие, чтобы заполучить к себе на службу обедневших дворян: «многих человек в неволю к себе введше служити», в том числе лиц из честных родов, издавна владевших селами и вотчинами, «наипаче же избранных меченосцов и крепких во оружии». Одни бояре добивались своей цели дарами и «ласканием», другие же, не имея крупных сумм на покупку кабальных, «в неволю порабощающе, с кого мощно и написание служивое (кабалу. — Р.С.) силой и муками емлюще».

Самыми искусными в воинском деле были «избранные меченосцы», издавна владевшие селами, — иначе говоря, кабальные слуги из дворян. Они составляли костяк боярских свит.

В период «великого» голода 1601–1603 гг. опалы на бояр и оскудение дворян привели к тому, что множество боевых холопов стали добывать средства к существованию разбоем. Разбойников ловили и вешали. Спасаясь от воинских команд, взбунтовавшиеся холопы толпами бежали на степные окраины.

Палицын был одним из самых наблюдательных и вдумчивых современников. Его «Сказание» заключает поразительное признание. В ходе гражданской войны поместное ополчение распалось, и та его часть, которую составляли вооруженные рабы-холопы, почти целиком оказалась в стане мятежников, «не вкупе», не в одном, но в разных местах, однако неизменно в «воровском» лагере: с Болотниковым в Калуге, с «царевичем Петром» в Туле.

Среди «гадов», решительно поддержавших самозванцев, одно из первых мест занимали кабальные холопы. В годы голода многие из них находили прибежище на Дону и Волге и становились казаками, а позже пополняли повстанческие армии.