Джефферсон - Игорь Ефимов Страница 24

— Я говорил с мистером Франклином, — сказал Адамc. — Вы могли заметить, что в конгрессе он редко выступал с заявлениями, предпочитал обсуждать все проблемы в узком кругу. В этом он похож на вас, не правда ли? Но сейчас он высказался довольно решительно. «Американцы больше готовы к независимости, чем конгресс», — сказал он.

— Вряд ли найдётся среди нас депутат, который был бы теснее связан с Англией, чем мистер Франклин. Он прожил там много лет, пользуется огромным авторитетом как учёный, дружен со многими министрами. Его сын вот уже 12 лет занимает пост королевского губернатора колонии Нью-Джерси. Такой коллизии судьбы не позавидуешь. Заиметь в качестве идейного противника собственного сына! Вот уж кому придётся резать по живому, коли дело дойдёт до отделения. Так что если за независимость открыто выскажется сам Бенджамин Франклин, остальным трудно будет не последовать его примеру.

— А что вы думаете о делегате от Пенсильвании, докторе Раше? Мне кажется, он искренний и убеждённый сторонник отделения. Правда, описывая на днях в своём дневнике его выступление в конгрессе, я охарактеризовал его словами «оратор, но не мыслитель».

— Вы ведёте дневник?

— Конечно, с ранней юности. Я не знаю другого способа учиться на собственных ошибках и исправлять их. А вы?

— У меня есть подробные книги расходов по поместью, хроника семейных событий, учёт погодных условий. Но настоящий дневник?.. Нет, не получалось. Всё самое важное в жизни — отношения с близкими, музыка, размышления о загадках Творения — всё это так неуловимо для наших слов. Слова возвращают всё на тот уровень, на котором важность утрачивается.

В это время капитан поднёс рупор ко рту и прокричал несколько команд. Нос галеры начал поворачивать влево, боковая волна с неожиданной силой ударила в борт. Палуба дёрнулась под ногами собеседников, оба поспешно ухватились за перила.

— Догадываюсь, почему капитан решил закончить нашу прогулку, — сказал Джефферсон. — Мы достигли той точки, где сходятся границы трёх колоний. Наша корма ещё в Пенсильвании, нос — в Делавэре, а вёсла, полагаю, вторглись в водное пространство Нью-Джерси. В каждой колонии свои правила судоходства, и капитан опасается нарушить их по неведению. Если три близких соседа до сих пор не сумели согласовать такую немаловажную деталь, вы представляете, какой гигантский труд предстоит тем, кто попробует соединить в единое целое 13 колоний, растянувшихся на две тысячи миль?

Ноябрь, 1775

«Так как многие из наших подданных в различных колониях Северной Америки, откликнувшись на призывы злоумышленников и нарушив верность защищавшей их верховной власти, совершили множество незаконных деяний, ведущих к нарушению общественного спокойствия, обрыву торговых связей, и вылились в открытый бунт, в отказ подчиняться постановлениям властей и законам и во враждебные военные действия, мы решили, по согласованию с нашими советниками, выпустить королевскую прокламацию, объявляющую, что не только наши официальные лица, военные и гражданские, должны приложить все усилия к подавлению бунта и привлечь изменников к суду, но также все подданные королевства обязываются направить все силы к разоблачению преступных заговоров, устроенных против нашей короны и достоинства, и сообщать имена и действия злоумышленников соответствующим властям».

Из королевской прокламации, прибывшей в Америку 31 октября 1775 года

31 декабря, 1775

«Сегодня — последний день службы солдат, записавшихся в армию в этом году… В нашем лагере под Бостоном — растерянность и смятение… Мы очень страдаем от холода и нехватки дров. Во многих полках доставляемые продукты едят сырыми, потому что нечем топить печи. И это при том, что мы уже сожгли все ограды в округе и вырубили все деревья в радиусе мили вокруг лагеря. Лишения солдат трудно описать. Завтра армия ослабеет как никогда».

Из письма генерала Натаниэля Грина

14 января, 1776

«Нам говорят, что Англия — наше отечество. Тогда ей тем более должно быть стыдно за своё поведение. Даже звери не пожирают своих детёнышей, и даже дикари не идут войной на своих семейных; так что это утверждение, если бы было верным, обернулось Англии упрёком. Но оно, при всём том, и неверно. Выражение “отечество” или “родина-мать” было иезуитски присвоено королём и его приспешниками, чтобы воспользоваться доверчивостью нашего ума. Европа, а не Англия является отечеством для Америки».

Томас Пейн. Здравый смысл

Январь, 1776

«Отчёты о парламентских дебатах по делам колоний, речь короля и отказ в последней петиции конгресса прибыли в Америку в начале 1776 года. Вместе с ними пришли известия о том, что королевское правительство ведёт наём солдат в графстве Гессенском и других европейских государствах и что эти наёмники должны будут помогать в окончательном подавлении колоний… Трудно описать возмущение, вызванное во всех слоях общества этими новостями. Речь короля была осуждена и сожжена посреди военного лагеря в Кембридже. Колеблющиеся обрели решимость, робкие осмелели, философски настроенные поклонники мира покинули свои умозрительные схемы и облачились в доспехи и шлемы. Решительные действия сделались единственно возможной формой поведения».

Мерси Отис Уоррен. История революции

3 марта, 1776

«Дом трясётся от рёва пушек. Выглянув наружу, я поняла, что огонь ведут наши войска под Бостоном. Заснуть невозможно, моё сердце колотилось в унисон с канонадой всю ночь. День прошёл спокойно, но что принесёт завтрашний день, знает один только Бог».

Из письма Абигайль Адамc мужу

Март, 1776

«Американцы не препятствовали отплытию британского флота, артиллерийский огонь был прекращён… Генерал Вашингтон с небольшим отрядом въехал в Бостон с развёрнутыми победными знамёнами и наблюдал, как остатки британской армии в панике оставляли город, так долго страдавший под их властью. Бескровная победа, с одной стороны, и постыдное бегство — с другой были встречены, в зависимости от политических пристрастий, одними с радостным удивлением, другими — с горестным изумлением».

Мерси Отис Уоррен. История революции

31 марта, 1776

«Город был найден в лучшем состоянии, чем можно было бы ожидать… Мне не терпится услышать, что вы в Филадельфии объявите независимость. Видимо, потребуется составить новый свод законов, и я надеюсь, что в нём будут расширены права женщин и что вы будете щедрее к нам, чем ваши предки. Не оставляйте такую неограниченную власть в руках мужей. Помни, что большинство мужчин легко превращаются в тиранов, если только им предоставить такую возможность. Если этого не будет сделано, мы поднимем восстание и не станем подчиняться законам, выпущенным без нашего участия. Разумные люди во все века отвергали обычаи, превращавшие нас в ваших вассалов. Так и вы отнеситесь к нам как к существам, отданным самим Провидением под вашу защиту, и используйте своё положение для того, чтобы сделать нас счастливыми».