Четвертый крестовый поход - Джонатан Филипс Страница 23

Конон Бетюнский был фламандским рыцарем, участвовавшим в Четвертом крестовом походе, а также автором романтических стихов. Он соединил самые мирские стороны рыцарства с крестовыми походами, заметив, что никакие успехи на рыцарских турнирах не смогут подарить рыцарю такого успеха среди прекрасных дам, как принятие креста. Его современник Гай де Куси выразил подобные чувства напрямую: «Да даст мне Господь честь соединиться с той, кому принадлежит мое сердце и помыслы, прежде чем я пересеку море к Утремеру. ^[113] Таким образом, крестовый поход становился возможностью проявить все рыцарские, равно как и христианские, добродетели. Призыв к новому походу, прозвучавший в 1198–1199 годах, дал новый шанс благочестивым, честолюбивым и благородным рыцарям. Не случайно во главе основных знатных родов Северной Франции встало именно новое поколение. Эти люди были готовы сделать шаг и сразиться ради Господа и для обретения славы.

В какой-то момент турнира в Экри граф Тибо и его кузен граф Людовик остановили происходящее действо и объявили о принятии креста, посвятив себя служению богу. ^[114] Должно быть, их подвигла к такому действию некая проповедь, данных о которой у нас не сохранилось. Турниры часто проводились одновременно с крупными церковными или семейными праздниками, так что в 1199 году присутствие на таком мероприятии священника, призывающего к крестовому походу, выглядит совершенно естественно. Очевидно, ему удалось, памятуя о призыве Иннокентия, убедить Тибо и Людовика. Оба они были людьми могущественными и обремененными слишком большой ответственностью, чтобы действовать совершенно спонтанно. В истории их рода было много крестоносцев, и оба прекрасно понимали, какими обетами связывают себя перед господом. Оба графа осознавали важность предпринятого шага — теперь попытка уклониться от данных обещаний повлекла бы за собой церковные санкции и великий позор. Но наверняка кроме общей религиозности, присущей их времени, весомым аргументом в принятии решения была семейная история молодых людей.

Тибо был моложе, ему исполнилось двадцать, но он правил Шампанью уже в течении трех лет. Его владения считались наиболее крупными, богатыми и престижными в Западной Европе. Графы Шампанские наряду с графами Фландрскими были, вероятно, самыми значимыми фигурами королевства за исключением короля Франции. Среди его предков числились король Людовик VII Французский (1137–1280) и Элеонора Аквитанская; кроме того, он приходился племянником Ричарду Львиное Сердце, королю Джону Английскому и королю Филиппу Французскому. Кроме блестящего генеалогического древа, родословная крестоносцев в роду Тибо тоже была весьма впечатляющей: его отец Анри участвовал во Втором крестовом походе и предпринял личную экспедицию в 1179–1180 годах. Брат Тибо, граф Анри Второй, принял участие в Третьем крестовом походе и руководил французским контингентом до прибытия короля Филиппа. В качестве еще одного семейного достижения можно вспомнить, что после убийства в 1192 году Конрада Монферратского, назначенного для управления Иерусалимом, именно Анри-отец был избран, чтобы занять это место. 5 мая того года он стал правителем Иерусалима — это было весьма престижное звание, хотя сам город оставался в руках мусульман. Анри правил до 10 сентября 1197 года, когда увесистый хозяин, принимавший его в гостях, рухнул вместе с ним с балкона, в результате чего гость разбился насмерть. Супруга Анри, Изабелла, сохранила номинальный титул правительницы Иерусалима, а Тибо стал графом Шампанским.

Из сказанного вполне можно понять мотивацию графа поддержать семейные традиции крестоносцев рода Тибо и помочь вновь обрести город, которым некогда правил его отец. Он достиг совершеннолетия в 1198 году и теперь, будучи взрослым человеком, мог действовать согласно родовой традиции. ^[115]

Когда Людовик де Блуа решил присоединиться к крестоносцам, ему было двадцать восемь лет. Он также был внуком Людовика VII и Элеоноры, племянником короля Джона и короля Филиппа. Несмотря на молодость, у него уже был опыт крестовых походов. Его отец Тибо Добрый принимал участие в Третьем крестовом походе, и сохранились свидетельства, что Людовик его сопровождал. Тибо Добрый был одним из многих представителей знати, погибших при осаде Акры в 1191 году, но его сын выжил и достиг благоденствия. Жена Людовика Катрин принесла ему графство Клермон. Ее первый супруг Рауль также погиб у Акры. В результате Людовик правил обширными землями. ^[116]

Действия Тибо и Людовика воспламенили во многих стремление присоединиться к крестоносцам. Так идея Иннокентия наконец-то привлекла людей, обладавших настоящей властью. Должно быть, папа римский был весьма доволен тем, что столь благородная знать решила принять участие в экспедиции. Ведь с момента первого воззвания прошло уже больше года, а с крушением надежды убедить сражаться за гроб Христов королей Англии и Франции вполне могло оказаться, что вся затея пропадет втуне. Зловещим тогда показалось бы начало деятельности понтифика, пламеневшего таким духовным огнем.

Итак, события в Экри стали поворотными в нашей истории. Маршал Тибо, Жоффруа де Виллардуэн, автор одного из самых известных описаний Четвертого крестового похода, писал: «По всей стране люди были глубоко поражены решением высокопоставленных господ войти в ряды крестоносцев». ^[117]

После того, как Тибо объявил о своем намерении участвовать в крестовом походе, многие из его вассалов (по крайней мере, те, кто по возрасту мог сражаться) вынуждены были присоединиться к нему. Жоффруа де Виллардуэн приводит список знати и рыцарей, которые последовали за Тибо и Людовиком. Среди них многие происходят из семей, в которых уже были крестоносцы, не исключая и самого автора. Жоффруа недавно исполнилось пятьдесят, и, будучи маршалом Шампани, он являлся старшим военным советником графа. Жоффруа принимал участие в Третьем крестовом походе, но 14 ноября 1190 года оказался за пределами христианского лагеря при осаде Акко и, попав в засаду мусульман, был пленен. Прошло четыре года, прежде чем ему удалось вернуться в Шампань, где он стал видным поборником справедливости при дворе и важной фигурой во многих значимых событиях.

Жоффруа скончался в 1212 или 1213 году, но до этого составил книгу мемуаров — вероятно, полагаясь для подтверждения личных воспоминаний на заметки современников. Будучи представителем узкого круга элиты среди руководства крестового похода, он участвовал в большинстве важных собраний, а его мемуары дают уникальную возможность оценить его деятельность. Он гордо провозглашал правдивость своего текста: «Автор этого труда… никогда, насколько ему известно, ни в чем не погрешил против истины». ^[118] Некоторые историки не слишком уверены в справедливости такого уверения, считая его труд апологетическим, утаивавшим не только те факты, что могли плохо отразиться на образе крестового похода (например, все детали разграбления Константинополя), но даже любые намеки на возможность другого направления маршрута крестоносцев, не через Византию. Впрочем, чаще к нему относятся снисходительно, понимая, что на человека так или иначе довлеют оценки, свойственные его среде. В итоге он может давать предвзятые суждения или же опускать определенные эпизоды — но обычно делает это непредумышленно. ^[119]