Адмирал Нимиц - Элмер Б. Поттер Страница 23

Далее следовало множество страниц хроники семьи Нимиц, уходящей корнями в тринадцатое столетие. Дедушка, несомненно, вложил в этот труд свою любовь к внуку, и Честер дорожил письмом не меньше, чем если бы получил дорогой подарок на день рождения. Он хранил письмо среди своих бумаг всю жизнь.

Каждую субботу по утрам Честер и другие курсанты обучались судовождению, управляя стальным судном «Чесапик» — парусником с прямым вооружением. Его капитаном, а также главой факультета судовождения был коммандер Уильям Фредерик Хэлси, отец будущего адмирала Билла Хэлси. Билл тоже был курсантом набора 1904 года, опережая на год Честера, и защитником в двух самых бездарных футбольных командах за всю историю академии. Билл всегда утверждал, что был худшим защитником в двух худших командах академии.

Честер создал команду из курсантов и стал неплохим игроком, но никогда не был игроком выдающимся.

Однако он занимался разными видами спорта ради удовольствия и всегда добивался успехов, особенно в теннисе. Он никогда не пренебрегал физической активностью — ходьбой, бегом и плаванием, — когда не участвовал в состязательных видах спорта.

Стоит отметить, что большинство флотских командующих времен Второй Мировой войны учились в Военно-морской академии вместе с Нимицем. Эрнест Кинг и Уильям Пай закончили ее в июне, еще до поступления Честера, но вместе с ним, помимо Хэлси, учились Гарольд Старк, Хазбенд Киммель, Ройал И. Ингерсолл, Роберт Гормли, Фрэнк Джек Флетчер, Рэймонд А. Спрюэнс, Джон Тауэрс, Майло Дремель, Джон С. Маккейн, Обри Фитч, Томас Ч. Кинкейд, Уилсон Браун, Г. Кент Хьюитт и Р. Келли Тернер. Хотя во время учебы Нимица и происходил быстрый рост академии, в ней никогда не училось более 700 курсантов. Тут каждый знал всех, и во время учебы у многих завязалась тесная дружба. Поэтому офицеры, командовавшие военно-морскими силами США во Второй Мировой войне, очень хорошо знали друг друга.

Во время первой морской практики Честер плавал на «Чесапике», который вышел из бухты Чесапик, прошел мимо мыса Вирджиния в Атлантику и доставил команду курсантов в Бар-Харбор, штат Мэн. Там курсантов развлекали на вечеринках, которые устраивали богатые владельцы летних вилл. Так Честер начал знакомство с большим миром успехов и изысканности, ради познания которого он и покинул Техас.

Впоследствии курсант Нимиц плавал на линкорах «Массачусетс» и «Индиана», ветеранах испано-американской войны, и на эсминце. Во время пребывания на эсминце у него развился абсцесс уха. Так как на борту не было врача, капитан послал в машинное отделение за масляным шприцем, чтобы ввести борную кислоту в больное ухо. Вероятно, легкая пожизненная глухота Нимица стала результатом абсцесса, хотя сам он склонен был винить в ней наверняка не стерильный шприц. Честер научился компенсировать ослабление слуха, незаметно наблюдая за движением губ говорящего.

Когда Нимиц учился еще на первом курсе, был издан третий том «Истории военно-морского флота Соединенных Штатов» Эдгара С. Маклея. В академии книгу использовали как учебник. Новый том, повествующий об испано-американской войне, подвергал самой суровой критике действия коммодора Уинфилда Скотта Шли во время Карибской кампании, обвиняя его в неисполнении приказов, отсутствии инициативы и настойчивости, медлительности при блокировании врага, а описывая сражение при Сантьяго, автор открыто назвал Шли трусом.

Сражение произошло, когда контр-адмирал Уильям Т. Сэмпсон, командующий американским флотом, оставил Шли руководить блокадой, а сам на флагманском корабле отправился на берег совещаться с армейским генералом. Испанский флот, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, вырвался из гавани, ведя огонь, прорвал блокаду и ушел на запад вдоль побережья Кубы.

Все американские корабли, кроме крейсера «Бруклин» под командованием Шли, пустились на запад в погоню за испанцами. «Бруклин» по приказу Шли взял курс на восток. Он едва не протаранил «Техас», на всех парах совершил полный круг и лишь затем присоединился к погоне, которая завершилась разгромом испанского флота. В своей книге Маклей с горечью описывает «позорное зрелище — американский военный корабль, в составе соединения, превосходящего по силам врага, сознательно показывает спину и спасается бегством».

Когда обвинения Маклея оказались опубликованы, все газеты страны яростно взревели. Американцы были глубоко потрясены, поскольку считали Дьюи, Сэмпсона и Шли героями, тремя американскими победителями Испании на море. И заклеймить одного из них как некомпетентного, нерешительного труса было все равно что дать пощечину национальной гордости. Шли гневно потребовал, чтобы третий том Маклея был выброшен из библиотеки Военно-морской академии, что и было сделано. Издатель отозвал все нераспроданные экземпляры и заставил автора переписать оскорбительные фрагменты.

Но ущерб был нанесен; пресса уже процитировала первоначальный текст. Шли потребовал провести судебное расследование, чтобы восстановить свою военную репутацию. Суд под председательством адмирала Дьюи заседал сорок дней и собрал 2000 страниц показаний и выводов. К сожалению, тяжба переросла в печально известное противостояние Сэмпсона и Шли, во время которого сторонники обоих офицеров спорили как в суде, так и вне его о том, кто же стал истинным победителем в битве при Сантьяго — Сэмпсон или Шли. Этот недостойный спектакль поначалу развлекал общественность, а затем наскучил ей. Рисунки, сделанные во время заседаний суда и опубликованные в «Вашингтон пост», весьма напоминали карикатуры ^[19]. Когда начавшийся в суде раскол лишь еще больше усилил разногласия, чем разрешил их, президент Теодор Рузвельт фактически приказал сторонам воздержаться от дальнейших распрей, поскольку «у любой из сторон не имеется какого-либо серьезного основания для дальнейшего обсуждения этого злосчастного спора».

Так военно-морской флот, который, в отличие от неумелой армии, завершил войну, овеянный славой, был выставлен на посмешище дальнейшим поведением своего начальства. Моряки и друзья моряков были смущены до глубины души. Однако многие курсанты Военно-морской академии смогли избавиться от испытываемой досады, а некоторым, несомненно, замешательство старших доставляло удовольствие.

Для преданного флоту курсанта Нимица эффект оказался как минимум травмирующим. И он поклялся, что, если когда-либо окажется в состоянии такое предотвратить, никогда не допустит, чтобы грязное белье флота полоскали на публике. Потрясение от скандальной стычки Сэмпсона и Шли вполне могло стать причиной последующей почти навязчивой осмотрительности Нимица.

Не стоит полагать, что Честер Нимиц не знал ничего, кроме учебы и службы. Он все еще оставался веселым парнем из своего техасского детства, и ничто не радовало его больше вечеринки, где можно было всласть поболтать и повалять дурака. Несомненно, он тоже вносил вклад в общее веселье своими техасскими байками. Если только курсанты академии значительно не изменились с началом нового века, то подобные простодушные побрехушки наверняка заставляли кое-кого покачивать головой и стонать. Во всяком случае, Нимиц вскоре перешел на более хитроумные истории — обычно слегка сомнительные и с неожиданной эффектной концовкой. Продолжая рассказывать такие истории и после академии, он стал искушенным рассказчиком. Во время Второй Мировой войны байки Нимица пересказывались по всему флоту.