Колокола тревог - Анатолий Терещенко Страница 23

* * *

Киевский журналист Иван Бессмертный, беря интервью у отставного генерала Виталия Васильевича Федорчука, спросил о его молчаливой реакции на опубликованные гадости в разделе из книги Леонида Млечина «Председатели органов госбезопасности». В ней говорилось, что бывший главный чекист чуть ли не родом из Днепропетровска, поэтому, дескать, и был приласкан Леонидом Ильичом Брежневым.

Виталий Васильевич ответил:

— Тем не менее я с Житомирщины. Родился в простой крестьянской многодетной семье. Никакой «волосатой руки», никакого блата у меня нигде не было. Все, что в жизни получилось, состоялось благодаря своему личному труду, своей энергии и своей воле. Знаю я, кто такой Млечин. Либерал до мозга костей. Что с ним дискутировать? Либералы, они же, как черви, изнутри подтачивают свои государства. И не трудно заметить в чью пользу. В пользу США.

Большинство из них пребывают на иждивение этой страны, получают от нее различные гранты, вспомоществования. Мерзко все это.

— Думаю, в жизни было не все так просто, как дважды два — четыре, как это изобразил Леонид Млечин. Вы пребывали на важнейших государственных постах (председатель КГБ Украины, председатель КГБ СССР, министр МВД СССР) в то время, которое легкомысленно называют «застоем», а на самом деле — это интереснейший отрезок истории, который еще ожидает честного, непредвзятого исследования.

— Да, удивительное было время. Внешне все выглядело очень спокойно, а за кулисами шла жесточайшая борьба.

— Кого с кем?

— Говоря сегодняшним языком, патриотов и либералов-разрушителей. В данном случае, я имею в виду не противостояние по линии «диссиденты — партийный аппарат». История с тюрьмами и высылкой за границу некоторых деятелей культуры, а еще более, откровенно говоря, история искусственного создания диссидентского движения — это отдельная тема.

Когда я говорю о борьбе либералов и патриотов, то имею в виду очень скрытое, искусно замаскированное противостояние внутри самого партийного аппарата, внутри высшего руководства СССР.

— В этом контексте очень интересно было бы знать ваше мнение о Юрии Владимировиче Андропове, многолетнем председателе КГБ СССР с имиджем либерального интеллектуала, знающего иностранные языки, увлекающегося искусством и даже тайно покровительствующего некоторым писателям и артистам.

— Мое мнение о нем резко отрицательное.

— Почему?

— Вопреки сложившемуся среди интеллигенции положительному о нем мнении очень много для развала Союза вольно или невольно сделал именно он.

— Я в шоке…

— А почему? Вы ожидали от меня в его адрес осанну?

— Да нет, пожалуй. Подозревал, что ваше мнение о нем будет неоднозначным. Просто не ожидал, что оно будет столь резким.

— Вот вы приехали с Украины и, наверняка, захотите спросить меня о диссидентах: как, почему и кто их сажал? Андропов требовал, чтобы мы сажали.

— Этот вопрос действительно многих волнует. Меня же очень интересует еще и другое: как так получилось, что эти репрессии только ускорили развал Союза?

— Когда я был председателем КГБ Украины, председатель КГБ СССР Андропов требовал, чтобы мы ежегодно в Украине сажали по 10–15 человек. И мне стоило невероятных усилий, вплоть до конфиденциальных обращений к Брежневу, чтобы количество украинских диссидентов ежегодно ограничивалось двумя — тремя людьми. К тому же, Андропов лично следил за ходом следствия по делам некоторых украинских диссидентов. Иногда задавал направление. Можете себе представить? А потом, с помощью некоторых писателей, во всем виноватым сделали КГБ Украины, Федорчука, который якобы выслуживался перед Москвой.

— Когда думаю о диссидентах, сразу же вспоминаю известное выражение Алена Даллеса, многолетнего шефа ЦРУ, из его книги «ЦРУ против КГБ». Он там говорит:

«Нам, американцам, очень выгодно, что в СССР есть политзаключенные. Мы должны их всячески поддерживать, чтобы, когда они будут освобождены, у них были четко выраженные антисоветские позиции».

Еще важно, пишет Даллес:

«Чтобы освобождение диссидентов совпало с тем временем, когда мы с помощью наших друзей в СССР приведем к власти либерального лидера, и тот затеет преобразования».

Не может не удивлять то, что события в СССР со времени перестройки развивались в точности по плану Даллеса.

— В том-то и дело.

— И в связи с этим вопрос: а как же интеллектуальность Андропова? Он что, не понимал чего-то?

— Все он понимал. Более того, он содействовал реализации этих планов. Вы, наверное, обратили внимание, что в тюрьмы сажали в основном писателей — государственников, а за границу высылались либералы, такие как Аксенов, Бродский, Буковский. Некоторые деятели культуры были вроде полузапрещенные. На самом деле Андропов им тайно покровительствовал, оберегал их, создавал для них и о них соответствующее положительное общественное мнение.

— Вы могли бы назвать этих деятелей?

— Пожалуйста. Это Высоцкий, Любимов, некоторые другие. А чего стоит его странная дружба с Евгением Евтушенко? Ведь доходило до курьезов. Бывало, пьяный Евтушенко в кругу друзей-писателей демонстративно звонил Андропову по прямому телефону. А мутная история с Солженицыным? Подумайте: как сельский учитель, отсидевший в тюрьме, смог получить в распоряжение тайные архивы НКВД? Причем в его книгах многие документы банально фальсифицированы, размах репрессий многократно преувеличен. То, как лично Андропов руководил операцией по выезду Солженицына в США — это отдельная история. Спрашивается, а зачем он это делал? Чтобы там, в США, без малейших затруднений продолжал своими книгами разрушать Союз?

Так кто, если не Андропов, содействовал развалу Союза?

— Весной 1982 года, за полгода до смерти Брежнева, Андропов стал секретарем ЦК КПСС, а на освободившееся место председателя КГБ СССР были назначены вы. Это назначение произошло по инициативе Андропова?

— Нет, он меня ненавидел, как и я его.

— А как же получилось, что именно вы стали председателем КГБ СССР?

— На этом настоял Леонид Ильич Брежнев. Как вы знаете, я к тому времени больше десяти лет возглавлял КГБ Украины. И вот, помню, звонит мне Владимир Васильевич Щербицкий. Говорит:

«Будь у телефона, сейчас будет звонить Брежнев».

Через пару минут звонит Леонид Ильич.

«Ты должен, — говорит, — сдать дела в Киеве, явиться в Москву и вступить в должность председателя КГБ СССР».

Вот так все это было.

— Приходилось слышать, что Брежнев своим преемником хотел видеть не Андропова, а Щербицкого.

— Это, действительно, правда. Еще в 1972 году, когда у него возникли первые серьезные проблемы со здоровьем, он пожелал уйти, а на свое место рекомендовал Щербицкого.