Взлеты и падения великих держав - Пол Кеннеди Страница 22

В 1536–1537 годах император Карл V только в Ломбардии для защиты своего недавнего завоевания Милана и вторжения во французский Прованс мобилизовал 60 тыс. человек. В 1552 году, воюя на всех фронтах одновременно — в Италии, Германии, Нидерландах, Испании, в Атлантике и Средиземноморье, Карл V рекрутировал 109 тыс. человек в Германии и Нидерландах, 24 тыс. в Ломбардии и еще больше в Сицилии, Неаполе и Испании. Под командованием, а следовательно, и на содержании императора оказалось порядка 150 тыс. солдат. И рост численности армии продолжался. В 1574 году только Фландрская армия насчитывала 86 тыс. человек, а спустя всего лишь полстолетия Филипп IV мог с гордостью заявить, что в 1625 году он поставил под ружье не менее 300 тыс. солдат. Во всех перечисленных случаях рост численности наблюдался за счет увеличения пехотных войск, особенно пикинеров ^{53}.

То, что происходило на суше, повторялось и на водных просторах. Расширение морской (и в первую очередь заокеанской) торговли, конкуренция между противоборствующими флотами в проливе Ла-Манш, Индийском океане или у испанского побережья Америки, угроза со стороны берберийских пиратов и османского галерного флота — все это было результатом использования новых технологий для строительства больших судов с более мощным вооружением. В те дни не было четкого разделения на военный и коммерческий флот. Фактически все крупнотоннажные торговые корабли могли быть оснащены пушками для защиты от пиратов и прочих грабителей. Но существовала тенденция создания королевской флотилии. Монархи стремились обзавестись хотя бы несколькими военными кораблями, которые в военное время могли бы стать ядром формирования более серьезного флота с привлечением оснащенных пушками торговых судов, галеасов и пинасов. Английский король Генрих VIII всеми силами способствовал реализации подобной схемы, тогда как Карл V предпочитал командовать флотом, состоящим исключительно из галеонов и галер, принадлежавших его испанским и итальянским подданным. Филипп II, находясь в условиях намного более жесткого давления в Средиземном море, а затем и в Атлантике, не мог себе позволить подобной роскоши. Ему пришлось организовать и профинансировать массовое строительство галер в Барселоне, Неаполе и Сицилии. К 1574 году у него было уже 146 кораблей — почти в три раза больше, чем лет десять назад ^{54}. Активизация военных действий в Атлантике в последующее десятилетие потребовала еще больших усилий в данном направлении. Необходимы были океанские военные корабли для охраны морских путей в Вест-Индию и (после присоединения Португалии в 1580 году) на Восток, а также для защиты побережья Испании от вторжений англичан и, в конечном счете, высадки войск на Британских островах. После заключения мира в 1604 году между Англией и Испанией последняя продолжала испытывать потребность в содержании большого флота, чтобы отражать атаки голландцев в открытом море и поддерживать связь с Фландрией. Время шло, вооружение на военных кораблях становилось все мощнее и мощнее, что приводило к удорожанию судов.

Именно непрекращающийся процесс удорожания войн подкосил дом Габсбургов. Общий рост инфляции, вызванный увеличением цен на продукты питания в пять раз и на промышленные изделия в три раза за период с 1500 по 1630 год, стал достаточно серьезным ударом по государственным финансам, при том что размеры армии и флота постоянно увеличивались. В итоге Габсбурги дошли до того состояния, когда им неустанно приходилось бороться за поддержание собственной платежеспособности. После военных кампаний в 1540-х годах против алжирцев, французов и германских протестантов Карл V обнаружил, что его доходов, включая и дополнительные, не хватает на покрытие всех расходов и он уже задолжал банкирам круглую сумму в счет будущих поступлений в казну. Только за счет безжалостной конфискации индийских сокровищ и всех металлических денег в Испании он смог собрать нужные средства для поддержания войны с протестантскими правителями. Одна лишь кампания против Меца в 1552 году обвилась казне в 2,5 млн. дукатов, что примерно в десять раз больше поступлений в казну императора из обеих Америк в те годы. Неудивительно, что ему приходилось делать все новые и новые займы, и каждый раз их условия становились все хуже и хуже. Кредит доверия к королю у банкиров уменьшался, и вместе с этим росли процентные ставки по кредитам. В итоге значительная часть обычных запланированных доходов шла на уплату процентов по старым долгам ^{55}. Как результат, Карл V, отказываясь от дальнейшего правления империей, передал Филиппу II вместе с испанской короной еще и государственный долг примерно в 20 млн. дукатов.

Кроме того, Филиппу в наследство досталась страна в состоянии войны с Францией, оказавшаяся ему не по карману, и в 1557 году Испания объявила о своем банкротстве. Это подкосило таких ведущих европейских финансистов, как банкирский дом Фуггеров. Для Филиппа, которому предстояло воевать с могущественной Турцией, слабым утешением могло служить вынужденное банкротство самой Франции в том же году. Главным образом именно это подвигло обе стороны согласиться на проведение мирных переговоров в Ле-Като-Камбрези в 1559 году. Двадцатилетняя война в Средиземноморье, кампания против морисков в Гранаде, а затем одновременные военные действия в Нидерландах, на севере Франции и в проливе Ла-Манш заставили Испанскую корону искать все новые и новые источники получения прибыли. За время своего правления Карл V утроил доходы своего королевства, а Филипп II «только в течение 1556–1573 годов сумел удвоить объемы средств, поступавших в казну, а в течение последующих лет увеличить их еще более чем в два раза» ^{56}.

Однако расходы были намного больше. Во время кампании под Лепанто (1571) выяснилось, что содержание там флота и воинских частей на суше будет обходиться в четыре с лишним миллиона дукатов в год, хотя значительную часть этого бремени взяли на себя Венеция и Святой престол ^{57}. К 1570-м годам суммы, необходимые для выплаты жалованья солдатам и офицерам Фландрской армии, выросли до гигантских размеров. При этом постоянные задержки время от времени приводили к бунтам внутри войск. Особенно часто они стали происходить после того, как Филипп II приостановил в 1575 году выплату процентов своим генуэзским банкирам ^{58}. Значительно увеличившийся приток средств с американских шахт (к 1580-м годам примерно до 2 млн. дукатов в год, что было раз в десять больше, чем четыре десятилетия назад) на время спас казну и кредитоспособность Испанской короны. Но гибель в 1588 году Армады стоимостью в 10 млн. дукатов стала ударом не только по могуществу Испании как морской державы, но и по ее финансовому состоянию. К 1596 году задолженность по кредитам выросла колоссально, и Филипп вновь объявил дефолт. На момент своей смерти два года спустя он был должен кредиторам 100 млн. дукатов, на уплату же процентов по ним требовалась сумма, равная примерно двум третям всех доходов Испании ^{59}. Хотя с Францией и Англией вскоре был заключен мир, но война с голландцами продолжалась вплоть до 1609 года, когда стороны подписали соглашение о перемирии, чему способствовали начавшиеся мятежи в испанской армии и очередное банкротство королевства в 1607 году.