Александр II. Жизнь и смерть - Эдвард Радзинский Страница 20

Спасенные вещи вынесли на Дворцовую площадь, сложили в центре у Александровской колонны. Их заносил снег. «В снегу лежали Императорские регалии — корона, держава и скипетр, знаменитые драгоценности, священные образа и ризы, картины, драгоценное убранство дворца», — писал Жуковский. Все это богатство было окружено гвардией. За цепью полков, окруживших Дворцовую площадь, стоял народ — «бесчисленной толпою в мертвом молчании». И всю ночь на заснеженной площади били часы знаменитых мастеров и исполняли нежные мелодии. Дворец горел до восхода солнца.

Когда под утро Александр вернулся из порта, их дворца не существовало. Царственные погорельцы переехали жить в Аничков дворец.

Николай повелел восстановить огромный дворец. И дал невыполнимый срок — один год. Но знал — выполнят. Свезли крепостных со всей России. На улице стояли невиданные морозы до 35 градусов, и во дворце страшно топили, чтоб побыстрее сохли стены. И несчастные умирали сотнями.

Но царская семья въехала в возрожденный дворец к приказанному сроку. Железная дисциплина, подчинение во всем — это был завет Николая наследнику и грядущим правителям. Александр должен был с тоской вспоминать прошедшую свободу — семь месяцев путешествий без давящей, беспощадной воли отца. Но недолго гостил Александр в Петербурге.

НЕВЕСТА ЖДАЛА ЕГО ГДЕ-ТО В ГЕРМАНИИ

Согласно плану Жуковского, после поездки по России, наследник должен был отправиться в Европу — посетить королевские дворы. Но не только, чтобы закончить образование, но чтобы самому подыскать себе невесту. Мать не хотела продолжения его историй с фрейлинами.

Был составлен список предполагаемых невест — естественно, немецких принцесс. Как отмечал еще в XVIII веке француз Масон, немецкие герцогства давно стали для русских царей гаремом, где они выбирали себе жен. И вчерашние провинциальные принцессы, после скаредных родительских дворов, появлялись при русском дворе, ослеплявшим европейцев варварской роскошью.

Итак, опять — в дорогу. И опять — инструкции отца. И опять — после отъезда из Петербурга все стало счастливо, весело и свободно.

Сначала была Пруссия. Его дедушка Фридрих Вильгельм был очень дряхл — уже 40 лет на троне! Вместе с дедом он навестил могилу своей бабушки королевы Луизы, самой красивой монархини Европы. Бабушка едва не победила своей красотой самого Наполеона! После поражений от Наполеона его бедный дедушка потерял тогда половину Пруссии. И королева Луиза (тогда в расцвете свой красоты) решила отвоевать хотя бы часть потерянных территорий. Приехав на мирные переговоры, она уединилась с Бонапартом. И начала упрашивать его оставить им ряд земель. И так успешно, что если бы дедушка вовремя не вошел... как говорил потом сам Наполеон: «Еще немного и мне пришлось бы отдать Магдебург».

В нее был влюблен и дядя — победитель Наполеона Александр I...

Прусские кузины были пленительны. И все эти волшебницы наверняка втайне мечтали стать русской императрицей, но... наш герой захотел покинуть Пруссию — и продолжить путь. Они не завоевали его сердце.

Потом была Вена. Дом князя Меттерниха. Князь был не только хитроумным врагом великого Наполеона, но первостатейным Дон-Жуаном. Во всяком случае его дом — был тоже сплошной соблазн. Еще Наполеон советовал: «Женитесь на австриячках... Свежи как розы, плодовиты как крольчихи». Но Александра манили германские княжества, где его предки находили своих несравненных жен.

А пока была Италия.

В Италии — никто не приставал к нему со скучными церемониям. Они останавливались в маленьких городках, где он наслаждался абсолютной свободой. И впервые вспоминал тезку, дядю Александра I, так мечтавшего отдать корону. Небо Италии... Мрамор дворцов, развалины, помнившие Юлия Цезаря... Сколько раз они с Жуковским рыдали от умиления под итальянским небом!

В Милане все сменилось грохотом пушек, здесь устраивали в его честь длиннейшие парады. Но очередная депеша отца погнала его далее.

Немецкие княжества Баден, Вюртемберг. Принцессы здесь были, но... Сердце осталось свободным. И продолжалось путешествие. И вот он приехал в Дармштадт — столицу маленького Гессен-Дармштадского герцогства.

Гессен-дармштадская принцесса не была включена в список предполагаемых невест. И наш Саша остановился в Дармштадте лишь по пути, на один день. Но вечером в придворном театре он увидел ее. Наш юный Дон-Жуан пытливым взором разглядывал юную принцессу, скрывавшуюся в глубине ложи. И был вмиг совершенно сражен «скромной прелестью принцессы», почти ребенка... Ей шел 15 год. Она была необычайно изящна особым изяществом мадонн Дюрера. И повзрослев, она так и останется хрупкой, одухотворенной, изящной девочкой-женщиной.

И вот уже наш герой остается на ужин со скучнейшим герцогом Людгомом. Чтобы на ужине опять увидеть ее! Принцесса Максимилиана-Вильгельмина-Августа-Софи. У нее осиная талия, золотистые волосы и лазоревые кроткие глаза. Как у его мама. Уже вечером написал папа: «Она страшно понравилась мне с первого взгляда. Если Вы позволите мне, дорогой папа, после Англии я снова вернусь в Дармштадт»... И приказал посланному привезти письмо к отцу в праздник Благовещения, который должен был случиться через девять дней. И, загоняя лошадей, посланный домчал письмо императору — в день Благовещения.

Но эта принцесса совсем не была в планах Николая. Да, она была из столь желанного немецкого княжества. Но не была включена в список невест не только потому, что ей шел пятнадцатый год. В монархической Европе государи все знали друг о друге. Передавали пикантные слухи — будто принцесса, отнюдь не дочь гессен-дармштадского герцога, но... тайная дочь его красавца шталмейстера, француза барона де Граней.

Однако депешу от сына императору привезли в день Благовещения, и религиозный Николай не мог не увидеть в этом благодетельную примету — Благую Весть. (Все, как задумал хитрец Саша!)

И государь подробно расспросил посланного об облике, воспитании и нравственных качествах принцессы. Отчет ему понравился. И «любезнейший папа» разрешил сыну вернуться в Дармштадт.

Но сначала наш Саша приехал в Англию.

МЫ МЧАЛИСЬ ВИХРЕМ...

Оказалось, что вернуться из Англии в Дармштадт — ох, как было трудно!

Это была королева Виктория! Ей 20 лет, и у нее тоже восхитительные лазоревые глаза. Она безупречно элегантна, как могут быть элегантны только англичанки.

И уже вскоре Виктория пишет в дневник: «Великий князь безумно нравится мне. Он естественен и весел. С ним легко».

И у него, как всегда на лице, — новая любовь! Виктория не просто обворожительна, умна и остроумна. В ней было что-то еще, особенно к ней притягивающее: эта девушка была совершенно независима, свободна в суждениях. С ней он мог быть легким и естественным — мог быть собой. Чего был совершенно лишен при дворе «лучшего из отцов».

На следующий день Виктория и русский наследник были в королевском театре, каждый в своей ложе. Но в антракте Александр вошел в ложу королевы и провел с нею наедине за плюшевыми занавесками около получаса.