Последняя реликвия - Эдуард Борнхеэ Страница 18
Последняя реликвия - Эдуард Борнхеэ читать онлайн бесплатно
— Нет, нет, это не годится, — нахмурившись, ответил Гавриил.
Он понимал: Агнес, юная летами, совсем была неопытна; она, верно, никогда прежде не приходила на поле брани после окончания этой брани. Холодная дрожь пробежала по телу Гавриила, когда он только представил себе страшную картину, которую может увидеть молодая девушка на мызе, на месте ночной схватки и грабежа. Нет, такие зрелища не для слабеньких, домашних девиц, видевших кровь раза два в жизни (занимаясь рукоделием, больно пальчик уколола; и дули на уколотый пальчик няньки; а в другой раз, может, видела, как кошка ела мышку)…
Гавриил был непреклонен:
— Ваша жизнь, фрейлейн Агнес, слишком дорога, чтобы легкомысленно рисковать ею. Вы должны ее беречь для вашего отца и… жениха.
При упоминании Ханса Рисбитера у Агнес плотнее сжались губы и холодок появился во взоре.
— Ну хорошо, идите и посмотрите, — согласилась девушка. — А я подожду вас в этом месте.
Гавриил, помедлив немного в задумчивости, вынул из-за пазухи заряженный пистолет и протянул его Агнес, сказал:
— Если во время моего отсутствия вам будет угрожать какая-нибудь опасность, дайте мне об этом знать выстрелом из пистолета. Направить пистолет нужно куда-нибудь в сторону и нажать вот на этот крючок, он называется курком… Спусковой механизм я уже завел.
— Только дать знать? — насмешливо спросила Агнес, пропуская его объяснения мимо ушей. — Неужели вы думаете, что дочь рыцаря фон Мённикхузена, имея в руках оружие, не сумеет сама себя защитить? Поверьте мне, я искусный стрелок.
— Вот как!.. — произнес Гавриил с сомнением.
— Хотите, попробуем сейчас? — воскликнула Агнес, принимая пистолет; она огляделась. — Видите шишку вон на той ели, ближе к вершине?..
— Отложим это испытание до другого раза, — с поспешностью остановил ее Гавриил. — Я и так верю, что вы меткий стрелок.
— Но я докажу! — настаивала Агнес.
— Нет, милая фрейлейн, — он заставил опуститься ее руку с пистолетом. — Для стрельбы время сейчас не совсем подходящее. Лучшая защита для беглецов — осторожность. Нам необходимо соблюдать тишину… Итак… могу я надеяться, что найду вас на этом же месте и в добром здоровье?
Агнес молча кивнула ему и спрятала пистолет под полу кафтана, а Гавриил направился к опушке леса.
— Господин Габриэль! — крикнула Агнес ему вслед.
Гавриил удивленно оглянулся; не без удовлетворения он воспринял обращение ее — «господин». И подумал, что тяготы войны быстро выбивают из баронских дочек спесь.
Агнес бегом догнала его, порывисто схватила за руку и сказала умоляюще:
— Не подвергайте себя опасности, прошу. Возвращайтесь поскорее и невредимым!
Гавриил пытливо посмотрел девушке в глаза и увидел в них, кроме сочувствия и просьбы, еще и нечто другое, на миг наполнившее его сердце удивительным, волнующим ощущением счастья.
Голос его слегка дрожал, когда он ответил шутливо:
— Не бойтесь за меня, фрейлейн Агнес! Я хитрый лис, так легко в капкан не попаду. Меня гораздо больше тревожит то, что вы останетесь в лесу совсем одна, как бы с вами здесь не случилось что-нибудь неприятное… Поэтому еще раз прошу вас: спрячьтесь хорошенько и соблюдайте тишину. Попробуйте подремать, это поддержит ваши силы. Ноги укройте кафтаном — утренняя роса может вам повредить. Если я, вернувшись, вас здесь больше не найду, то буду очень жалеть об этом.
С этими словами Гавриил пожал девушке руку и быстрыми шагами удалился.
дивительная сила таится в первом любовном чувстве. Человек преображается, светлеет, становится добрее и благороднее. И представляется ему, что светлеет, становится добрее и благороднее весь мир. И тогда душа поет в гармонии с миром… Агнес еще не знала, что такое любовь, ей не с чем было сравнить и не у кого было спросить, поэтому она не сознавала того, что именно любовное чувство к Гавриилу появилось и крепло уже, властно захватывало ее мысли, постоянно возвращая к одному и тому же — к Нему, к Нему, такому сильному, опытному, умному, насмешливому, великодушному, милому… Однако она чувствовала, как легко и невыразимо радостно стало у нее на сердце.
Образ Гавриила властно захватил ее воображение, память; даже сейчас, когда он ушел, она очень ясно видела своего спасителя перед собою, слышала его проникающий в душу голос, мысленно повторяла каждое его слово, припоминала все подробности пережитого вместе с ним. Надо заметить, что прерванный безжалостной реальностью сон, ужасы этой ночи, бегство в одной сорочке, босиком, — все эти события, сами по себе значительные, но не касавшиеся Гавриила, словно поблекли в ее памяти, отдалились; но он, добрый спаситель ее, которого она, наконец, хорошо разглядела и на которого теперь хотела бы глядеть бесконечно, которого хотела бы бесконечно слушать, которого целый век хотела бы за руку держать, он занимал теперь в сознании ее полмира…
Агнес сейчас с удовольствием, как в детстве, побегала бы по лесу, ей хотелось петь, танцевать, даже кричать от радости, кричать что-нибудь простое. Что?.. Да вот хотя бы имя его — Габриэль, Габриэль… Но девушка вспомнила, что он велел ей хорошенько спрятаться и сидеть тихо. Послушно закутавшись в длинный кафтан, она уселась на замшелый ствол упавшего дерева и стала спокойно ждать.
Гавриил долго не возвращался, хотя до мызы было рукой подать. Солнце поднялось уже высоко, лучи его красиво пронзали пространство между стволами вековых деревьев. Наступило мирное, золотое, летнее утро, в лесу зазвучали тысячи птичьих голосов, и легкий ветерок уютно шумел в кронах. А Гавриила все почему-то не было. У Агнес в воображении стали постепенно рисоваться всевозможные происшествия с Гавриилом, одно страшнее другого, и от фантазий этих до боли сжималось и трепетало сердце. Она все время прислушивалась и посматривала в ту сторону, где, как она считала, должна была находиться мыза. Иногда девушке чудился треск валежника, она вскакивала с радостным восклицанием, чтобы дать знать, где спряталась, но всякий раз оказывалось, что она ошиблась. Гнетущее отчаяние все больше наполняло душу Агнес, ужасные картины опять захватывали ее, сменялись в воображении. И случайный треск валежника уже не надежду вызывал в ней, а опасение, нет, страх уже — что это дикий зверь подбирается, хочет вспрыгнуть на плечи, или крадется недобрый человек, и Агнес, поднявшись, беспрестанно озираясь кругом себя, готовая к нападению, крепко сжимала рукой рукоять пистолета. Ни разу не подумала она о том, что будет с нею, если ей придется идти в Таллин одной; но при мысли, что она, может быть, никогда больше не увидит Гавриила, сердце ее сжималось. К чему тогда и бежать?
Агнес не в силах была дольше терпеть эту неопределенность и мучения, связанные с ней. Девушка, укрепившись духом, бросилась к опушке леса. Благо, та была не очень далеко. И когда густой лес остался за спиной, когда Агнес выбежала на открытое пространство и увидела все далеко вокруг, она остановилась, пораженная ужасом. От мызы Куйметса не осталось ничего, кроме дымящихся печальных развалин; крыша исчезла, почерневшие стены, вздымавшиеся к синему небу, глядели уныло и как-то чуждо; мертво вздымались к небу голые ветви обгоревших яблонь и груш. Не слышно и не видно было людей.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии