Ричард Львиное Сердце: Поющий король - Александр Сегень Страница 17

— То есть крестоносец превратился в разбойника, — заметил Ричард. — И тут-то у него появился достойный советчик?

— Именно так, — отвечал Робер. — В один из дней, когда обитатели Керака, как самые настоящие разбойники, праздновали очередную легкую добычу, в замок явился сенешаль Жан де Жизор. Он имел особое поручение от короля Бодуэна и великого магистра де Торрожа осмотреть южные владения королевства и пресечь разбои, устраиваемые бароном Шатильонским. Принимая могущественного сенешаля, Рене был пьян как свинья. Когда до него дошел смысл обвинений, предъявляемых ему его сюзеренами, он разразился самыми отвратительными ругательствами: «Чихать на ваше слюнтяйство! Вы там в Иерусалиме себе давно задницы отсидели! Забыли, что такое рыцарская слава. Ах, по-вашему, мы разбойничаем? Ну и хорошо. Рыцари и должны время от времени разбойничать. А иначе они не рыцари, а бабы или скопцы». Тут Жан принялся его успокаивать и, видя, что Рене последние остатки разума пропил, стал его подговаривать совершить поход на Мекку, завоевать ее и тем самым утереть нос и королю Бодуэну, и магистру де Торрожу. В конце концов рыцари барона Шатильонского, оставив в Кераке крошечный гарнизон, двинулись на юг, вдохновленные смелой, но бессмысленной затеей. Проходя через каждый замок моавской замковой цепи, они получали небольшое подкрепление — всюду находились желающие участвовать в опасном, головокружительном предприятии. Миновав Монреаль, затем Петру, спустились в вади Моисея, где стояли еще четыре замка.

— Вади? Это что такое? — спросил Герольд де Камбрэ.

— Это такие сухие долины, — пояснил Робер. — Лишь после хорошего ливня вади наполняется водой и оживает. Обычно же в них сухо, как в животе у трезвенника. Так дот, выйдя наконец к заливу Акабы, шатильонцы обложили со всех сторон остров Фираун, где располагалась древнейшая гавань. Когда-то давно это был дальний восточный порт египтян. При царе Соломоне гавань стала южными морскими воротами Иудейского царства. Крестоносцы построили здесь замок Иль-де-Грей, и даже принято считать, что в нем доживал последние дни один из первых тамплиеров Грей Норфолк, хотя известно, что он был убит кинжалом ассасина еще при Бодуэне Втором. Через Иль-де-Грей проходила дорога хаджа, и крестоносцы успешно собирали дань с паломников, покуда, став султаном, Саладин не захватил остров. Здесь, у Иль-де-Грея, сенешалю Жану де Жизору удалось убедить Рене Шатильонского двигаться дальше без тамплиеров, предоставив последним возможность самим захватить Иль-де-Грей. Слава о том, как тамплиеры осаждали замки ассасинов, еще не успела остынуть, и Рене доверил сенешалю Жану это дело. Сам же он, частично на кораблях, частично по берегу Красного моря, двинул свои полки дальше на юг, к горам Хиджаза, где лежат священные города мусульман — Медина, Джидда, Мекка. Не прошло и дня после его исчезновения, как Жан приказал снять осаду и возвращаться в Святую Землю. Приехав в Иерусалим, он отправился к великому магистру с донесением о безрассудных действиях Рене Шатильонского.

— Вот мерзавец! — с улыбкой ненависти воскликнул Ричард.

— Выслушав Жана, — продолжал Робер, — магистр Арно де Торрож испугался — вдруг Рене и впрямь овладеет Меккой и прославится славой Годфруа Буйонского. Но безумцу конечно же не удалось захватить Мекку. Единственное, чего он добился, — привел в смятение жителей Аравии. Не дойдя до Мекки каких-нибудь десяти псалмов… то бишь — лье, Рене встретился наконец с войском сарацин, потерпел сокрушительное поражение, с горсткой оставшихся в живых людей вернулся в свой огромный замок Керак и только тогда начал недоумевать, с каких это пьяных глаз его дернуло затеять столь бессмысленный и губительный поход. А тела нескольких сотен неплохих рыцарей остались лежать в аравийских песках.

— Керак, Мекка, Петра, Иерусалим… — мечтательно глядя в пламя камина, промолвил Ричард. — Сколько говорят эти слова моему сердцу! Неужто мне суждено увидеть, как эти слова становятся городами, ущельями, замками, сухими безводными долинами?.. Как, ты говоришь, называются эти сухие долины?

— Вади, — ответил тамплиер.

— Ва-ди, — медленно повторил король.