Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 1. Вторжение - Сергей Ченнык Страница 16

Можно бесконечно долго спорить о ее значении. Количество мнений будет огромным и каждый будет по-своему прав. Но одно является аксиомой: Восточная (Крымская) война — знаковое событие мировой военной истории. Поэтому ее изучение — «…одно из лучших вспомогательных средств для усвоения здравой теории военного дела».

По количеству примененных в ней технических новшеств она первая, в которой победа потеряла прямую зависимость от человеческой массы армий, а на первый план вышли техническое превосходство, уровень боевой подготовки, образовательный уровень командного состава. Технологический прогресс, ставший главной характеристикой Восточной войны как рубежного конфликта XIX в., сказал свое веское слово еще при Синопе, когда рухнула вся система боя, принятая в Европе со времен побед адмирала Нельсона. Несколько часов непрерывного обстрела и несколько удачных попаданий привели к разгрому турецкого флота в собственной базе.

Это первое соперничество на поле боя военных индустрии и оружейных технологий. Определяющим фактором стала наука война. Победы стали рассчитываться, пренебрежение стратегическим планированием заведомо обрекало на поражение. Героизм разбивался о достижения человеческого разума — и успех в конечном итоге принадлежал тем, кто максимально эффективно эти достижения переносил из цехов на поля сражений. Именно после Крымской войны военная наука стала действительно общепризнанной, опирающейся на последние достижения технического прогресса. Работа командующего, командира и солдата перестала быть ремеслом, а стала одной из самых сложных профессий, требовавших длительной и качественной подготовки.

Крымская война была не только последней из прошлых войн, но стала первой из современных, когда началось практическое использование в военных действиях железных дорог, бронированных пароходов, шахт, телеграфа. Война показала огромную важность паровой машины. Крымскую войну часто называют первой технологической войной, подразумевая под этим невероятно большое для середины XIX в. количество достижений науки и техники, впервые апробированных как средство ведения или обеспечения ведения боя. Отдельные исследователи видят в этом основание считать ее едва ли не эталоном гуманизма. Характеризуя её подобным образом, наивно верить, что такой вид войны не предполагает убийство людей и животных. Скорее, наоборот, именно в результате и после кровавого опыта Крымской войны произошел очередной виток технологического совершенствования средств и способов уничтожения, в результате которого механизм истребления себе подобных стал более совершенным, массовым и жестоким. Ну а слово «культура» по отношению к событиям кампании, по меньшей мере, на мой взгляд, неуместно, а вероятнее всего, просто кощунственно. Слишком много связано с ней того, что отнюдь совершенно несовместимо с понятиями общечеловеческих духовных ценностей. Потому сегодня, в эпоху очередного витка военной науки, следует больше внимания уделять опыту Крымской войны. На наших глазах вновь происходит переход от массовых, но слабовооруженных армий к мобильным, хорошо оснащенным силам, которые ставку в бою делают не на численное, а в первую очередь на техническое превосходство. Впервые в Крымской войне воевали не только армии и не только на полях сражений решался ее исход. Это была первая в мировой истории война средств массовой информации. Первая практика цензуры сообщений с театра военных действий также связана с ней. В армиях воюющих сторон стали зарождаться элементы военной аналитики.

По количеству технических нововведений Крымская война просто уникальна. Новшества апробировались на суше и на море. Восточная война стала первой, в которой активно применялись морские мины, и первый подрыв корабля на мине (английский «Merlin») в истории войн произошел именно в ее ходе, Именно боязнь мин, о которых союзное командование знало, было одной из причин, по которой при обстреле фортов Севастополя корабли союзников вели огонь с предельных дистанций. При этом эффективность обстрела была минимальной. Термин «минное заграждение» рожден событиями Крымской войны. «Нет никакого сомнения, что пальма первенства в этом роде военных действий принадлежит русским», вынуждена была признать английская газета «Таймс» в 1854 году.

Противостояние артиллерии, ее возрастающая мощь привели к тому, что «в течение нескольких лет произошел повсеместный переход от дерева к броневым плитам…».

Повсеместное использование новых типов бронирования потребовало огромного количества стали. В результате еще одним побочным следствием Крымской войны стало изобретение Генри Бессмером способа переделки чугуна в сталь путем выжигания из него примесей с помощью воздушного дутья в особой печи — конверторе и изобретение Сименсом мартеновского способа сталеварения. Эти новшества открыли дорогу получению дешевой стали и ее широчайшему применению. Изо всех сплавов и изо всех вообще материалов сталь начали применять при изготовлении технических средств наиболее всего, особенно в машиностроении. Возникли и получили широкое распространение самые разнообразные сорта стали: легированная, инструментальная, нержавеющая, жаропрочная и т.д.: «…железо сменило дерево».

Достижения в обработке металлов привели к тому, что после Крымской войны производство стрелкового оружия стало действительно массовым.

Совершенно иной стала система управления войсками, находящимися на удалении (порой за тысячи километров от центра государств или вообще на заморских территориях). В этом случае революционно применение телеграфа не только как средства передачи корреспонденции журналистами в свои издания, но и прежде всего (о чем забывают или не задумываются многие) средства управления войсками. Не успев состояться как элемент стратегического управления, оно сразу показало и свои отрицательные стороны. Постоянное вмешательство высоких государственных чиновников, часто совершенно некомпетентных, в дела на театре военных действий привело к тому, что британский генерал Симпсон был вынужден с досадой сказать: «…этот проклятый телеграф развалил все…».

Неоценим вклад кампании в изучение военно-транспортных проблем. Это связано с тем, что в этой, а затем и в последующих войнах материальное обеспечение армий стало зависеть от развития сети дорог вообще и особенно железных дорог.

Механический двигатель начал процесс вытеснения гужевого транспорта, когда «…в Крымскую войну 1854 года паровая повозка (системы Boydell) была применена с военными целями, доставляя из Балаклавского магазина боевые припасы в осадный парк под Севастополем».

Это не единственное достижение человеческого гения, прочно обосновавшееся в военном деле. К ее времени относятся первые эксперименты с новыми типами артиллерийских боеприпасов (полигональных снарядов, например) ^[67] и попытки использования гусениц как движителя.

Крым доказал возможность нового вида снабжения с помощью транспортных судов по морю. Этот способ доказал свою эффективность и неоспоримое преимущество над гужевым транспортом, когда «…при осаде Севастополя крестьянские телеги тщетно пытались хоть немного приблизиться к уровню снабжения морем…».