Погоня за "ястребиным глазом". Судьба генерала Мажорова - Михаил Болтунов Страница 16

Начштаба вручил петлицы. Теперь вместо сержантских треугольничков в них поблескивали квадратики. Иванин добавил, что сегодня же ему следует переселиться в командирскую землянку. Мажоров ответил: мол, сделать это как-то неудобно, никто не знает о приказе. На что начштаба махнул рукой: следуй за мной. Он привел новоиспеченного младшего лейтенанта в командирскую землянку. Там находились капитаны Крылов, Яканин, старший лейтенант Доброскок.

Иванин представил Мажорова уже в новом звании и указал на железную койку с сеткой: «Вот твое место. Желаю успехов!»

Откровенно говоря, Юрий был в недоумении и растерянности. Ему казалось, что объявление приказа наркома обороны о присвоении командирского звания надо бы провести перед строем дивизиона. Тем более что кроме него этим же приказом звание младшего лейтенанта присвоили Анатолию Возовскому и Александру Минурову. Но Иванин решил по-иному.

Интендант дивизиона лейтенант Мухамедзянов выдал Мажорову бязевую простынь, наволочку, байковое одеяло. Вот так просто и буднично началась его офицерская служба, которая, кстати, продлится 43 года. Начав младшим лейтенантом, Юрий Николаевич завершит ее в высоком звании генерал-майора. Но в тот момент ничего этого Мажоров не знал, да и знать не мог. А вот первая командирская зарплата удивила и обрадовала: теперь вместо 17 рублей, он стал получать 700 рублей (!). Правда, тратить их было некуда, и Юрий оформил денежный аттестат на маму.

Приятным сюрпризом стал и дополнительный продовольственный офицерский паек. Теперь три раза в месяц ему выдавали по банке консервов, по пачке печенья, иногда появлялось сливочное масло, сахар или куриные яйца. При постоянном недоедании и чувстве голода это было весьма кстати.

Вместо истрепанных обмоток Юрию выдали кирзовые сапоги, а месяца через три и командирское обмундирование — шерстяные бриджи и гимнастерку, яловые сапоги, портупею, шапку и пистолет ТТ.

Еще долго Мажоров не мог привыкнуть к своему командирскому статусу. Начальство требовало, чтобы подчиненные обращались к нему по воинскому званию. А они привыкли звать его просто по имени. Как, впрочем, и он их. Что же касается должности, то прежде Юрий исполнял обязанности начальника узла связи, теперь приставка «и.о.» исчезла. Он стал полноправным начальником. А в остальном все оставалось по-прежнему.

Война шла своим чередом. Из состава дивизиона была сформирована маневренная группа, в задачу которой входило добывание развединформации, выдвинувшись поближе к линии фронта.

В этот период советские войска готовились к наступлению, целью которого было освобождение Харькова. Разведпункт 3-го дивизиона находился в районе города Ельца. Туда и выдвинулась маневренная группа.

Позже, анализируя события тех месяцев, Юрий Николаевич Мажоров скажет: «По-моему мнению, особой нужды находиться на переднем крае не было. Так я считал тогда, также думаю и сейчас. Если бы нас снабдили аппаратурой УКВ, тогда другое дело. Путем подслушивания можно было бы «снимать» связь немецких батальонов и полков, подключаться к фашистским проводным линиям. Но мы не обладали такой аппаратурой. А диапазоны коротких и, тем более, средних волн хорошо прослушивались и с расстояния 20 — 30 километров от переднего края.

Этих расстояний и придерживались наши командиры. Вполне разумно с точки зрения безопасности личного состава и техники. Радиодивизионы были уязвимы только для авиации и дальнобойной артиллерии, ну и, конечно, в случае прорыва вражеских танков или высадки десанта врага. Поэтому мы и не несли потерь ни в специалистах, ни в технике. Что, намой взгляд, очень важно. Так что, повторюсь, не было нужды посылать маневренную группу под Харьков».

Однако ее послали. Видимо, у кого-то были другие взгляды. Попутно с маневренной группой в город Елец выехал и Мажоров. Ему предстояло исходя из предыдущего опыта внести изменения в конструкцию радиостанции РСБ и обучить радистов радиопункта работать на станции «Север».

Перемещаться приходилось по местам вчерашних боев, по тем районам, которые недавно покинули фашисты. Мосты были взорваны, деревни и села сожжены. Редко где можно встретить местных жителей. Город Ефремов был почти полностью разрушен. От Ельца, который дважды переходил из рук в руки, тоже мало что осталось. Хотя прежде до революции это был достаточно крупный торговый город. В нем находилось много добротных лабазов, складов, построек, но и от них сохранились одни остовы, с пустыми глазницами окон.

В пути маневренную группу не раз обстреливали и бомбили. Немецкая авиация вновь захватила превосходство в воздухе и пиратствовала на дорогах. Приходилось ехать ночами.

Мажоров остался в Ельце, а маневренная группа дивизиона двинулась под Харьков, ближе к фронту, туда, где готовилось наступление советских войск. По мнению командования, именно там сложились благоприятные условия для удара по фашистам. Однако оценка обстановки оказалась неверной. Враг устремился к нижней Волге, на Кавказ, желая развить свой успех на Украине. Подтянул сюда значительные силы.

В начале наступления мангруппа сообщила, что продвигается с войсками в направлении Харькова. Потом пришла радиограмма: немцы контратакуют. Вскоре радисты группы доложили, что оказались в окружении. Связь с ними прервалась. Они появились в эфире только через три дня, сообщили, что едва вырвались из окружения. Мангруппа получила приказ возвратиться в Елец. Таким образом, наша радиоразведка от этого рискованного рейда в общем-то ничего не получила.

В сентябре 1942 года Юрий Мажоров стал лейтенантом. Полк был развернут в бригаду. Часть получила наименование 93-го отдельного радиодивизиона. Командиром дивизиона стал майор Лев Воропаев.

В селе Зайцево дивизион дислоцировался до середины сентября. Обстановка на фронте ухудшилась. Был захвачен Крым, Северный Кавказ. Враг вышел к Волге в районе Сталинграда.

Дивизиону приказали сняться с места и двигаться в район южнее Тулы, под городок Крапивна. Вскоре радиоразведчики оказались в лесном заповеднике «Тульские засеки».