Волки и волчицы - Андрей Ветер Страница 14

— Не понимаешь ты меня, — голова Алексея устало повисла. — Налей мне лучше рюмку водки. Голова лопается, похмелье — хуже смерти…

— А поломка съёмочного процесса хуже похмелья.

* * *

Мало-помалу работа над фильмом возобновилась. Алексей заставил себя сосредоточиться на работе. Снова помчались римские колесницы, засверкали намасленные голые тела, полилась кровь.

И вот в последний раз Алексей крикнул:

— Стоп! Снято!

— Снято! — пронеслось под сводами павильона.

— Это всё? Совсем всё? — к режиссёру подошла молодая актриса в длинном красном одеянии римской матроны.

— Теперь уже да. Теперь вы все свободны, а я сажусь за монтаж, — он громко крикнул: — Спасибо всем! А тебе особое спасибо, — добавил он, повернувшись к стоявшей возле него актрисе.

— Мне-то за что? — её синие глаза игриво сощурились. — Я делала лишь то, что вы требовали, Алексей Петрович.

— Признаюсь, Машенька, я не думал, что отыщу среди наших актрис такую, которая согласилась бы на всё это…

— Вы имеете в виду обилие секса в кадре?

— И это тоже, — кивнул он. — Я не беспокоился ни секунды насчёт груды голой плоти. Это всё — безликие статисты. Я говорю о драматической актрисе. Не думал, что смогу добыть серьёзную актрису, которая рискнула бы принять участие в этом масштабном античном разврате и не побоялась бы выставить себя напоказ, отбросив ложную стыдливость. Обычно актёры, считающие себя «серьёзными», не любят показывать свою физиологию, боятся этого как огня.

— Согласна с вами. Но я, как вы убедились, не принадлежу к их числу…

— Вдобавок, — Алексей криво улыбнулся, — многие актёры очень мстительны. Мне очень приятно, что ты не относишься к этой категории.

— Мстительны? — на лице Маши появилось удивление. — В каком смысле?

— С началом съёмочного процесса некоторые актёры начинают отыгрываться на режиссёре за свои недавние страхи, опасения, переживания. Я имею в виду опасения, что им не дадут роль или отберут ее, — Кирсанов посмотрел себе под ноги и вздохнул. — Я их понимаю, вполне понимаю. Всё это очень нервно, томительно, но нельзя же… Но давай не будем об этом.

— Никогда не задумывалась над этой стороной профессии.

— О, у актёрской профессии так много сторон! И мне, будучи режиссёром, гораздо виднее, какие стороны у данного актёра развиты сильнее. Обида, капризы, упрямство — всё это начинает проявляться, к сожалению, только с началом съёмок. На пробах актёры очень покладисты, готовы выполнить любую мою просьбу. Не понимаю, куда девается эта покладистость, когда надо вплотную заниматься своей ролью?

— Никогда не обращала внимание на это, — Маша оглянулась на разбредавшихся статистов. — Надеюсь, я не слишком много попортила вам нервов, Алексей Петрович?

— Ты молодец, Машенька. Я очень доволен нашим знакомством и совместной работой. Мне работалось с тобой легко. И ты уж извини меня за мои срывы.

— Ах, бросьте… Я очень рада, что снималась в «Вечном Городе». Это настоящее событие. Ещё пригласите?

— С удовольствием. Но с таким размахом, — режиссёр обвёл взглядом декорации, — мне вряд ли дадут ещё развернуться.

— Разве вы не уверены в успехе, Алексей Петрович?

— Я-то уверен, но Денежный Мешок не очень обнадёживающе настроен… Отложим-ка эти разговоры. Для начала надо закончить фильм. Между прочим, ты мне ещё понадобишься: я хочу кое-что переозвучить, так что твоя работа пока не завершена, ещё придётся помучиться. А сегодня вечером Михаил устраивает нам банкет. Появишься?

— Разумеется.

— Кстати, позволено привести с собой по одному гостю. Из посторонних.

— Чудесно. В таком случае я прихвачу с собой подругу.

— Девушку? — удивился режиссёр. — Почему не друга?

— Она обожает ваши фильмы, Алексей Петрович. Ей будет приятно познакомиться с вами. А с другом я ещё успею появиться, — заверила девушка.

— Ты замечательный человек, Машенька, — сказал Алексей, задумавшись о чём-то. — Ну, до вечера…

Он чмокнул актрису в щёку и быстрым шагом покинул шумную площадку, перебросившись на ходу несколькими фразами с оператором и его ассистентом.

Войдя в свой кабинет, он остановился, сунув руки в карманы.

«Снято, — подумал он, — всё снято».

Он не любил этого слова. Оно означало конец целой жизни. Разумеется, трудиться над фильмом предстояло ещё долго. Алексея ждал кропотливый процесс монтажа, но монтаж — иной пласт существования. Алексей принадлежал к категории режиссёров, для которых съёмочный процесс главнее монтажа. По-настоящему Алексей Кирсанов жил именно на съёмочной площадке, бок о бок с актёрами, дыша с ними одним воздухом, порождая движения их тел, управляя колебаниями их голосов. Он обожал находиться возле актёров, держа их за руки, касаясь их спины и шеи, и сантиметр за сантиметром вырисовывать пластику их жизни перед камерой.

Оглядев кабинет, Алексей вздохнул. Посмотрел в зеркало, провёл ладонью по небритому подбородку.

— Надо переодеться… И вообще привести себя в порядок.

Оставшееся до банкета время он провёл с братом на своей квартире, лениво беседуя о разных разностях и потягивая вермут.

— Не мешало бы вызвать машину, — сказал Михаил, когда пришло время ехать, — а то ведь надрызгаемся сегодня по-свинячьи.

— Разумная мысль, — согласился Алексей.

— Я распорядился, чтобы приехали девчонки, которые были заняты в сцене оргии, — как бы между делом бросил Михаил.

— Надеешься устроить латинский разврат?

— Я выделил деньги на это мероприятие, так что будем блядовать, — деловым тоном отозвался Михаил. — Праздник должен быть настоящим…

Банкет был организован в круглом зеркальном зале ресторана «Кабук». За тонкими невесомыми занавесями, прикрывавшими распахнутые настежь высокие двери балкона, просматривались девушки в римских прозрачных туниках, надетых на голое тело. На том же балконе, с которого открывался вид на подсвеченный голубой бассейн, расположился камерный струнный оркестр; чёрные наряды музыкантов строго контрастировали с невесомыми туниками девушек.

Появление братьев Кирсановых гости встретили долгими аплодисментами. Раздались звонкие хлопки пробок — официанты в чёрных фраках откупорили шампанское.

Алексей сразу увидел Гусейнова, стоявшего в окружении артистов. Денежный Мешок был среднего роста, с большими залысинами, сутуловат, очень невыразителен, почти неприметен. Он никогда не носил галстук и любил держать руку в кармане, считая это проявлением демократичности. Он обожал актёрское общество, вёл себя по-свойски, запросто обнимал всех, похлопывал по плечу, смеялся над анекдотами и сам беспрестанно шутил, но никто из актёров ни на секунду не забывал, что Гусейнов — хозяин и властелин, от одного слова которого могла навсегда рассыпаться творческая карьера не потрафившего ему человека.