Вестник смерти - Алексей Калугин Страница 9

– Это, – человечек легко подкинул на ладони горсть тусклых огоньков и хитро улыбнулся, – всего-навсего светляки. А ты что подумал?

Антип пожал плечами и ничего не ответил.

– Тебя как зовут-то? – поинтересовался человечек.

– Антип, – ответил парень. – А ты кто такой?

– Я-то? – снова усмехнулся человечек. – Меня Луконей кличут.

– А что ты ночью на кладбище делаешь? – осторожно спросил Антип.

– То же самое я могу и у тебя спросить, – ответил ему Луконя.

– Я первый спросил, – быстро произнес Антип.

– Ну, допустим, я сюда в гости пришел, – ответил Луконя.

– В гости? – удивился Антип. – Это к кому же? К покойникам, что ли?

– А почему бы и нет, – с вызовом вскинул подбородок Луконя. – Среди покойников можно встретить весьма занятных собеседников.

– Тоже мне, собеседники, – Антип презрительно фыркнул.

– А ты-то сам как здесь оказался? – спросил Луконя.

Подумав, Антип решил сказать правду.

– К Запрудам иду, – сказал он и небрежно так махнул в сторону зажатым в руке ножом, желая показать, что знает верное направление.

Увидев нож в руке Антипа, Луконя тихо ойкнул. Ладонь, в которой он держал светляков, заметно дрогнула.

Перемена в настроении собеседника не осталась не замеченной Антипом. Чтобы дать Луконе как следует рассмотреть, что за нож у него в руке, Антип еще раз взмахнул им в воздухе.

– Извини меня, бестолкового, – Луконя суетливо поклонился Антипу. – Я-то по недомыслию тебя за обычного человека принял.

Антип снисходительно хмыкнул.

– Давно на это кладбище вестники смерти не захаживали, – продолжал между тем Луконя.

– А что так? – поинтересовался Антип.

– Да кто же вашего брата поймет, – пожал плечами Луконя. – Должно быть, скучное это место для вас.

– И верно, скучное, – кивнул Антип. – Я-то сам здесь мимоходом.

– Понятное дело, – тут же согласился с ним Луконя.

– Дорогу на Запруды покажешь? – спросил Антип.

– Вообще-то можно, – Луконя с сомнением почесал затылок. – Только муторное это дело.

– В каком смысле? – спросил Антип.

– В том смысле, что можно в чужую могилу угодить, – ответил ему Луконя.

– В смысле – в яму упасть? – уточнил Антип.

– В смысле – оказаться неизвестно где, – объяснил ему Луконя. – Ты, я так понимаю, прежде здесь никогда не бывал?

– Нет, – покачал головой Антип.

Хотя прежде он, бывало, и забредал с приятелями на заброшенное кладбище, да только происходило это всегда средь белого дня. Ночью же кладбище превращалось в чужое, совершенно незнакомое место.

– То-то и оно, – с пониманием кивнул Луконя. – Это место не простое. По нему можно всю ночь блуждать, да так и не выйти туда, куда нужно. А как солнце встанет, посмотришь по сторонам и не поймешь, где ты вообще находишься и как здесь оказался. Водилок здесь много.

– Кого? – удивленно переспросил Антип.

– Водилок, – повторил Луконя. – Нечисть такая, невидимого облика. Заморочить может хоть человека, хоть самого черта. Как это у них получается, не знаю. Слышал я разные разговоры про внепространственные переходы и иные измерения, да только сам в этом ничего не смыслю. По мне, если идешь ты в одно место знакомой тебе дорогой, а попадаешь совсем в другое, где никогда прежде не бывал, значит, завела тебя туда водилка. Особенно рьяно во тьме они чудят. Иное дело днем. При свете солнца я тебя к Запрудам запросто выведу.

Несмотря на то что странный человечек, встретившийся Антипу на могиле, на первый взгляд не внушал никаких опасений, перспектива провести ночь на кладбище вовсе не казалась Антипу такой уж привлекательной.

Заметив нерешительность Антипа, Луконя истолковал ее по-своему.

– У нас здесь, конечно, место глухое, – извиняющим жестом он отвел свободную руку в сторону. – Но народ, по большей части, в общении приятный. Чем ночь-то всю по кладбищу блудить, так лучше у огонька посидеть, чайку попить, ногам передых дать. А как рассветет, я тебя в момент к Запрудам выведу.

– А где огонек-то? – все еще неуверенно спросил Антип.

– Да здесь, неподалеку, – махнул рукой куда-то в сторону Луконя.

– И кто же возле него собирается?

– Да по большей части все местный народ, – улыбнулся Луконя. – Навье да упыри.

Антип почувствовал неприятный холод внизу живота.

– Как-то несподручно мне с упырями, – заметил он, стараясь не показывать своего испуга.

– Понятное дело, – с готовностью кивнул Луконя. – Упырь вестнику смерти не товарищ. Но мы к вашему брату со всем уважением…

Антип задумчиво почесал затылок. Конечно, навье да упыри – компания не самая приятная. С другой стороны, если Луконя, увидев нож, принял его за вестника смерти, то и прочая нечисть, обитающая на кладбище, могла на это купиться. Уж лучше провести ночь в компании упырей, сидя у огня, чем встретить одного из них в темноте среди могил.

– Так ты отведешь меня утром к Запрудам? – спросил у своего нового знакомого Антип.

– Без проблем, – заверил его Луконя.

– А свет дневной тебя не пугает? – хитро прищурился Антип.

– Так я же не нечисть кладбищенская, – ответил Луконя как будто даже с обидой. – Мне после третьих петухов назад в могилу забираться не нужно.

– А кто же ты такой? – спросил Антип.

– Я – сам себе господин, – гордо выпятил грудь Луконя. – Мелкий бес. Я обычно поблизости от людей держусь, чтобы было где проказить. А на кладбище порой захаживаю, чтобы со знакомцами повидаться.

– Ну, коли так, то пойдем, – согласился Антип.

– Идем! – радостно воскликнул Луконя. – Ух, и удивится же местный народ, когда я к ним самого вестника смерти в гости приведу!

Антип в ответ на это только неопределенно хмыкнул. Чудная все-таки штука эта самая жизнь: вчера только он в шинке у Кривого Вана пиво пил, а сегодня на заброшенном кладбище с упырями и навьем чаевничать будет. Расскажи кому – так не поверят же! Уверенность в том, что все будет хорошо, внушал Антипу не столько нож вестника смерти, а он, как видно, высоко поднимал его общественный статус среди кладбищенской нечисти, сколько веселый и беззаботный нрав Лукони, который вызвался быть его провожатым. Если он с упырями дружбу водит, так почему бы и Антипу с ними не познакомиться? Как знать, может, и взаправду окажется, что не так страшен черт, как его малюют?

Луконя подкинул вверх горсть огоньков, горевших у него на ладони, и светляки в момент разлетелись в разные стороны и погасли во тьме.