Флиртующая с демонами - Анна Чарова Страница 9

Сигнал ответа заставил броситься обратно к дверям.

— Кто?

Заспанный голос был женский! И совсем не молодой…

Чтобы не застонать от разочарования, я до крови закусила губу. Промашка! Или я неправильно запомнила дорогу, или ничего не было, или Цезарь приводил меня не к себе домой, как он сказал.

— Эй, але? — взывал в домофоне старческий голос, но я, вздохнув, развернулась и пошла прочь. С поиском Цезаря не сложилось.

Последняя ниточка, тянувшаяся от той истории, — странная фраза, брошенная суккубихой. «Дщерь Марбаса» — это ведь его дочь, так? Я почти не вспоминала про те слова, но теперь, когда других зацепок не осталось, они сами собой то и дело всплывали в памяти. Я присела на лавочке в чахлом скверике и задумалась.

Как разобраться в этой бессмыслице? Ведь я не дочь Марбаса! Папу я хорошо помню, несмотря на то что погиб он, когда мне было семь. И он был не Марбас, а Александр. Да и откуда бы суккубихе знать что-то про моего отца? Глупости ведь.

Может, имеется в виду, что я не дочь, а вообще потомок? Высокий слог такой — например, евреек в Библии называют «дщерью Израиля». Дочь своего рода, так сказать. И Марбас был мой… ну, не знаю, дедушка. Про деда по папиной линии я ничего не знаю, бабуля никогда его не упоминала. Хотя… я засомневалась. Вряд ли дедушка. Мама ни про что такое никогда не говорила. Сама она совершенно обычная женщина, и с ее стороны бабка с дедом — тоже обычные люди, никаких странностей никто за ними не замечал никогда. Так что если и копать, то все же по папиной линии.

Кстати, кое-что проверить нетрудно. Я взяла мобильник и набрала мамин номер. Мама вопросу удивилась, однако рассказала, что папа по документам был Маркович. Но дедушку, то есть отца своего, он не знал и никогда не видел. Почему-то бабушка сердилась, когда он пытался узнать что-то про дедушку. Последнее меня насторожило. Я поблагодарила и быстренько перевела разговор на учебу, чтобы избавиться от расспросов, зачем мне это все. После чего закруглила беседу словами: «Ну все, мне пора ехать в библиотеку, готовиться к докладу».

После чего действительно поехала в библиотеку, где полезла в Интернет и набрала в поисковике это странное слово — Марбас.

Первая ссылка вела на отель в Турции, отбрасываем. Вторая заставила меня похолодеть. Вот это уже похоже на правду… пугающую до дрожи. Я просмотрела остальные ссылки на странице, но там был все тот же отель, а на других страницах уже всякая ерунда. Пришлось вернуться ко второй ссылке, которая вела на книгу под названием «Демоны Гоетии». С замиранием сердца читала я текст. Марбас оказался демоном! Но… но… если я потомок Марбаса… моя бабуля что, согрешила с демоном? В голове не укладывается!

Еще порывшись в Интернете, я узнала, что мать-одиночка имеет право во время регистрации ребенка при желании указать произвольные данные. Кажется, бабушка этим правом воспользовалась. Если, конечно, она и вправду была, как бы сказать, тесно знакома с демоном, то есть с мужчиной, одержимым инкубом, и забеременела после этого знакомства. Только вот как передается демоническая кровь? Это что, какая-то эфирная субстанция, которая незримо присутствует в теле носителя и может перейти с его, хм, семенем?

Чувствуя, что начинаю запутываться, я закрыла поисковик. Потрясающее открытие, способное перевернуть всю жизнь. Я — потомок демона! Обалдеть! А в чем это проявляется? Пока что ничего такого я за собой не замечала. Ни паранормальных способностей, ни даже повышенной чувствительности… Или я просто не осознаю каких-то особенностей? Или… это все неправда? Подумаешь, девчонка под наркотой, ну ладно, ладно, под демоном, упомянула про Марбаса. Может, ей мои духи понравились? Или я неправильно расслышала, вообще никакого Марбаса не было.

Я еще раз перечитала описание демона.

«Марбас (Marbas) — третий демон в иерархии Бейера и пятый в иерархии „Гоетии“, великий губернатор. При появлении, согласно гримуарам, он принимал форму рычащего льва, хотя легко мог обратиться в человека. Ему приписывалась способность открывать призвавшему его магу правду обо всех скрытых вещах или секретах. Марбаса считали способным насылать и излечивать болезни, даровать большую мудрость и знание в искусствах механики; к нему обращались, желая научиться изменять свой облик. Согласно трактатам по демонологии, он правил тридцатью шестью легионами духов».

Насколько вообще можно верить этой «Гоетии»? Мало ли кто что придумал в Средние века. Конечно, дедушка — губернатор демонов — это чрезвычайно круто, не спорю, но — что дальше? Я задумалась. Если бабуля действительно согрешила с Марбасом и я все-таки потомок, то этот факт нисколько не поможет мне найти Цезаря. Увы и ах. И пока что я никак не могла использовать найденную информацию, даже если ей поверить. Ну внучка, ну, предположим — и? Я не умею ничего сверхъестественного, ни пыхать огнем, ни просачиваться в другие измерения.

Я смогла развоплотить суккубиху, напомнила я себе. Цезарь сказал, что из меня получится хорошая охотница.

От этой мысли мне резко подурнело. Даже если я найду Цезаря, ну или он вдруг найдет меня, как обещал, — я же внучка демона, а он охотник! Если он узнает… черт, черт! Выходит, мы с Цезарем вроде как по разные стороны баррикад? Вот это поворот! Сама-то я вообще кто — человек или демон? Может, Цезарь должен развоплотить меня?!. С Цезарем мне хотелось чего-то ровно противоположного… Однако, кажется, уже не судьба.

Возвращаясь из библиотеки в общежитие, я решила: для собственного душевного равновесия буду считать, что все события — плод фантазии. Найти Цезаря не удалось, сам он не появляется, я предположительно внучка демона… Нет, если на этом сосредотачиваться, то и до психушки недалеко. Лучше целиком отдамся учебе — я же для этого приехала в большой город: чтобы устраивать свою судьбу, получить хорошее образование и сделать карьеру. Это моя жизнь, черт возьми, и кто, кроме меня, о ней позаботится? Да, еще пора искать подработку — родители посылают деньги, но хочется большей самостоятельности.

Скоро учеба на психологическом факультете поглотила все мое внимание. С Лилькой мы помирились быстро, она вообще была отходчивой девушкой, и стали нормальными подругами, хотя и без особой душевной теплоты. Красавин ни на какую месть не решился и обходил меня стороной.

По каждому предмету выдали огромные списки для чтения, домашки задавали до фига, а еще я устроилась официанткой в бар неподалеку. В общежитие я возвращалась поздно, выжатая как лимон, кое-как делала психологию и заваливалась дрыхнуть. На грезы, к счастью, не оставалось сил, и образ синеглазого красавца быстро стирался из памяти.

В тот вечер в баре было не протолкнуться, я сбилась с ног, разнося пиво, коктейли и что покрепче. Подвыпившие посетители так и норовили якобы случайно погладить по разным выпуклым местам, поэтому очередную ладонь, очутившуюся на ноге повыше колена, я отбросила ловким шлепком.

— Эй, в прошлый раз ты была ласковее!

В сочном голосе слышалась скорее насмешка, чем обида. Я обернулась, едва не расплескав пиво из заставлявших поднос кружек. Из-под шляпы а-ля Индиана Джонс на меня смотрели глаза Цезаря.