Любовь и хоббиты - Иван Иванов Страница 9

Ммм-даааа, а черная борода, оказывается, женского пола. Согласитесь, словами «должна немедленно вступить…» и «сказала им…» нормальные мужики не самовыражаются.

Я посмотрел на Штрудель, вмятую в сугроб. И чего раньше не подумал? Цверг-мужчина и цверг-женщина совершенно одинаковы – это известно из школьной программы. Одеваются одинаково, бороды одинаковые, характеры одинаковые. И те, и те обычно говорят басом или хрипят как простуженные. Попробуй найди десять отличий. Как насчет главных, спросите вы, я отвечу – имеются, но, в школе нам объясняли, что далеко не каждый цверг их видел. Откапывать трудно.

Вот почему Ётунштрудель так просто принять за парня. Гномихи с Базы – те хотя бы в заколках, бантиках, накладные ресницы любят, есть среди них постоянные посетительницы салона красоты, а цверги… ну что говорить – дикое место, дикий народ.

Вспомнилась картинка из школьной энциклопедии: черные альвы обоих полов, похожие, как грибы, стоят в национальных костюмах (шахтерские робы), ржут, рты распахнуты…

– Добей его, братан! – донеслось с «трибун».

Мой фэн упал со ствола, отдавил лисе хвост, встал на колени и принялся трясти головой.

– Хэй-хэй-хэй-хэй-хэй-хэй-хэй!

Во дает, его бы напор, да к лепсоидам на концерт.

– Чего ты ждешь, мелкий?

Убийство не в моих правилах, враг женского пола, девочка… Триста и пятьдесят лет от роду. Я смотрел на викинга и радовался за парня: повезло, очнулся, а кто знает, как бы сложилась его судьба, останься он в отключке до самой пещеры? Смог бы он тогда отбиться от черных альвов? Вряд ли. Тут меня и огрело: у тех, на картинке в школьной энциклопедии тоже были клыки, белые треугольники, два сверху и два снизу. Точно были. Значит, у каждого цверга, вампир он или не вампир, клыки есть всегда.

Пока я помогал несчастной девственнице встать на ноги, пока она сморкалась в свою тряпку, а затем и в мою финскую шерсть, викинг поутих, заскучал, разочарованно ударил кулаком по дереву и, уходя в лесную чащу, крикнул напоследок:

– Слабаки вы оба!

Лиса тоже плюнула и захромала в ночь.

Мы с Ётунштрудель остались вдвоем; цвергиня (язык сломаешь) тихо поскуливала и хлюпала шнобелем. Я оказал девочке посильную помощь: стряхнул снег, почистил от иголок и веточек, но вполне ожидаемое «спасибо» снова где-то застряло. Никому не нужное джентльменство. Она молча показала туда, где пару минут назад маячила широкая спина похищенного ею человека, и прошептала: «Верни его! Я поклялась старейшинам, что если не ётуна, то уж кого-нибудь точно себе найду!».

– По-моему, ты совсем не в его вкусе, – осмелился возразить я, и не удостоился хоть сколько-нибудь обидного ругательства. Странно.

– Знаю, – тихо согласилась она и вздохнула. – Давай поедим, что ли?

Мы перекусили остатками колбасы (наконец-то со мной поделились!), после чего Ётунштрудель извлек (разумеется, извлекла) из-под бороды (у нее везде борода) крепкую веревку и с совершенно невозмутимым видом связал (связала, будь она неладна!) мои руки.

Все. Дело было сделано – тихо, без суеты и лишних слов.

Я попался.

Стоял как вкопанный, в очередной раз поражаясь диким нравам безжалостной страны Норвегии. Стянув пеньку в тугой узел, эта, извините за выражение, ушлая тетка потянула меня за собой словно глупого барана.

– Эй! Совсем ополоумела! А ну пусти! – сопротивление причиняло жуткую боль в запястье.

– После того, что ты сделал со мной, хоббит, ты, просто обязан жениться на мне! – заявила Ётунштрудель и рванула вперед, едва не лишив меня рук.

– Я??? На тебе??? – я задыхался от возмущения и обиды. – Дура, что ли???

– А где до утра второго викинга взять?! – огрызнулась бородатая девственница. – Община готовит торжественную помолвку, столы накрыты, кувшины полны, я должна привести мужа, понятно тебе, скотина?!!

Действительно, и что я мог на это возразить?