Дом дервиша - Йен Макдональд Страница 9

На минуту повисает молчание, которое эквивалентно раздраженному вздоху.

— Ну, тогда увидимся, как придешь.

Далеко за полночь он просочится через свет задних габаритов, которые изгибаются аркой через мост, в свою квартирку на восьмом этаже. Она, возможно, будет смотреть телевизор, или посматривать одним глазком, складывая белье в стиральную машину, или, если встреча затянется, уже ляжет в постель. Тогда Аднан скользнет под одеяло, не включая свет, что-то быстро пробормочет, когда жена, будто дельфин, выплывет на поверхность сна, затем он прижмется твердой теплотой члена к ее гладким ягодицам, нагревшимся под одеялом, а жена будет прижиматься к нему в ответ, а потом он провалится в сон так быстро, что даже не успеет дернуться от ужаса перед погружением на глубину, и в нос ударит сладковатый запах кондиционера для белья. Это не жизнь. Но он видит конец такой жизни. Еще несколько дней потрудиться, и все.

— Так значит, миллион двести? — переспрашивает Аднан.

— У нас много желающих, — мямлит риелтор.

— Я дам вам миллион сто.

— Нам обычно предлагают выше запрашиваемой цены.

— Разумеется. Только это не предложение, а реальные деньги. Наличкой.

Риелтор волнуется. Аднан втолковывает ему:

— Один миллион сто тысяч евро наличкой в вашем офисе к полудню пятницы.

— Ммм… мы обычно не ведем расчеты наличными.

— Не ведете? Наличность — царь всего, вот что такое наличность. Делай с наличкой все, что можно. Пятница. Обеденный перерыв. У вас на столе контракт, я подписываю его, пожимаю вам руку, и вы забираете мою гребаную наличку.

Через три минуты машина Аднана Сариоглу скользит по въезду на мост, ускоряясь в потоке машин, движущихся в сторону европейской части города. Автопилот вносит микрокоррективы в скорость, а другие транспортные средства считывают сигналы Аднана и соответствующим образом подстраивают расстояние и скорость под стать ему. Неутомимый транспортный насос каждую секунду подталкивает и приструняет стадо машин, движущихся через Босфорский мост по каждой из дорожных артерий огромного города.

В конце каждого часа информация для водителей. Новость о взрыве уже не на первом месте. Никто не умер, кроме самой смертницы. Это женщина. Необычный случай. Ее на том свете не ждут награды рая, лишь вечность в браке все с тем же старым козлом. Что-то неладно в семье. Так обычно и бывает. Мужчины умирают за абстрактные идеи, женщины — за свои семьи. Нет, самая важная новость — это погода. Жара, жара и снова жара. Тридцать восемь градусов, влажность восемьдесят процентов, и никакого просвета в обозримом будущем. По нижней части лобового стекла ползет информация по спотовым ценам на дальневосточный газ, и Аднан удовлетворенно кивает. Его опцион на поставку каспийского газа в течение сорока восьми часов ударит по страйкам [22]сегодня утром. Приятный маленький заработок. Ему потребуются комиссионные за опцион для нескольких приобретений на торговой площадке Turquoise, [23]Бирюзовой площадке. Наличность — царь и бог. Аднан засовывает в ноздрю носик ингалятора. Поток вдыхаемых наночастиц распространяется по переднему отделу головного мозга, и цифры становятся четкими, зрение фокусируется. Аднан воспаряет над золотым сукном сделок и их производных, над спотами и страйками. Только наночастицы, способствующие концентрации, помогают Аднану выбрать один узор из всего полотнища транзакций. Старым трейдерам приходится использовать их все чаще, чтобы угнаться за молодыми турками. Он видит дрожь их рук, затуманенность глаз, пока едет с ними в скоростном лифте на подземную парковку после окончания торгов. Нано, каспийский газ, С02 и трейдеры — разные ипостаси углерода.

Музыка: особый звонок на вызовы его паши, его «белого рыцаря». [24]Аднан переводит вызов на лобовое стекло.

— Аднан-бей.

— Ферид-бей.

Это толстомордый гладковыбритый мужчина, его кожа настолько глянцевая, что похожа на кукольную. Аднан навел справки; он вспоминает, что этот Ферид очень тщеславен и очень следит за собственной внешностью.

— Да, мне интересно. Разумеется, мне нужно больше деталей, но думаю, мы сможем сотрудничать. После семи тридцати буду в банях хаджи [25]Кадына.

Он раскатисто смеется, хотя в сказанном нет ничего смешного.

— Там и увидимся.

Звонок окончен. «Ауди» снует в потоке других машин, а Аднан Сариоглу постукивает по приборной панели и улюлюкает от восторга. Раздается новый звонок. На этот раз мелодия более попсовая, мотивчик из мультипликационного телесериала, на котором выросли Аднан и три его приятеля по «Ультралордам Вселенной».

— Здорово, Драксор.

— Здорово, Террак.

Аднан и Огюз вместе закончили MBA и пошли работать в Озер. Аднан окунулся в сферу первосортных углеводородов и виртуальных денег, а Огюза закачало в дистрибуцию, в слишком уж осязаемый мир трубопроводов и компрессионных станций, танкерных причалов и пересыльных узлов. Слишком низко, никакого тебе гламура, никаких ланчей в «Олкей» или шампанского в «Су» после получения премии. Слишком просто недооценить. Вот почему, когда идея касательно Бирюзовой площадки блеснула, как молния, во всей своей полноте, пока Аднан скользил в лифте по стеклянной поверхности башни Озер, Огюз стал первым из старых друзей по колледжу, кому он позвонил.

— У Волкана в двенадцать тест на уровень физической подготовки.

— Он ни за что его не пройдет, — говорит Аднан. — Жирный ублюдок настолько растерял форму, что не может даже до кончиков ног дотянуться.

Лицо Огюза на смарт-стекле усмехается. Четверо ультралордов Вселенной были еще и ярыми болельщиками «Галатасарая». За свои премии они могли легко позволить себе корпоративную ложу на Аслантепе, но им нравилось на трибунах рядом с обычными болельщиками с их кебабами и маленькими фляжками с ракией. [26]Джимбом! [27]Джимбом! Джимбом! Ракия — напиток воинов. Ультралорды умеют ходить на матчи. Дело не в спорте. Нет такого понятия «спорт». Главное — увидеть, как проиграет команда противника. Одного миллиона голов будет недостаточно, чтобы разгромить противников. Когда Аднан там с остальными парнями, ему хочется увидеть, как противники умрут прямо на трибунах. Римляне были правы. Это война. Крови нам, крови!

— Ну и где ты? — спрашивает Огюз.