Аделаида: путь к Тьме - Ульяна Муратова Страница 9

Никто спорить не стал.

На ужин подавали другой злак, кажется, бурый рис. К нему полагалось по одной маленькой обжаренной в масле рыбёшке. Никаких фруктов или сладостей. Из овощей — сырые корнеплоды наподобие редиски, довольно резкие и не особо приятные на вкус. В каше попадались кусочки сладковатой моркови или её ближайшей родственницы.

На столе лежали порубленные пополам луковицы, и их ели с удовольствием, вприкуску. Суеверная бабка брала половинку, вонзала в неё крепкие не по возрасту зубы, луковый сок брызгал в разные стороны и наполнял столовую тяжёлым запахом. Меня передёргивало от каждого сочного хруста. Жевала бабка с открытым ртом, смакуя и причмокивая. Я упёрлась взглядом в тарелку. Еда была вроде и обычной, но всё равно непривычной. Ни специй, ни вкуса. Даже соли, и той самая малость. Пили что-то наподобие лёгкого пива или крепкого кваса. Я терпеть не могла ни то, ни другое. Прекрасный ужин, невкусный до сытности.

Я пыталась прислушиваться к разговору за столом, но никак не могла ничего понять. Несколько раз упомянули какую-то Шемалья́ну, но я даже не смогла разобрать, кто это. Когда ужин подошёл к концу, взяла в руки тряпку и отправилась на разведку. После ужина все разбрелись по комнатам, некоторые слуги ушли из замка, а я прогулялась по нему в поисках библиотеки. Она нашлась на третьем этаже. Помещение встретило неуютной темнотой, но я уже подсмотрела, как нужно зажигать свет. Если меня поймают, то сделаю вид, что натираю полы. Что с юродивой взять? В крайнем случае примусь мычать и пущу слюну.

Было обидно, противно и горько. Никогда, никогда больше не буду относиться к другим людям с предубеждением!

Библиотека поразила размерами. Стеллажи, забитые книгами, устремлялись к высокому потолку. Несколько добротных рабочих столов из тёмного дерева так и манили сесть и написать литературный шедевр про селянку с редким именем Лебедина. Удобные кресла и небольшие светильники над каждым обещали уют и вдохновение. Гранитные или мраморные полы дышали холодом. На них замер каменный узор со свирепыми существами. Я от всей души надеялась, что мифическими, ведь даже в таком плоском и отполированном до блеска виде они смотрелись устрашающе. Огромные осёдланные пауки-скорпионы среди барханов, гигантские клыкастые медведи на фоне закованных во льды вершин, ящеры высотой с человеческий рост, крадущиеся по болотам.

Внимание привлекла огромная карта, висящая на противоположной стене. Я пробежалась пальцами по плотному тиснению. Ну здравствуй, другой мир. Не такой уж ты и большой, всего три материка. Один на севере, второй на юге, третий, самый крупный и вытянутый, посередине. Я попыталась прочитать обозначения на карте. Естественно, ничего не получилось. Местная крючковатая письменность показалась совершенно чуждой. Я даже не смогла разобрать, где находятся отдельные буквы. О том, чтобы понять, в Альмендри́и я или нет, даже речи не шло. Отдельно рядом висели другие карты, более подробные, можно предположить, что той страны, в которой я находилась. Не понятны ни размеры, ни название.

Поиск по книгам никаких результатов не принёс. Иллюстрации попадались нечасто. Правда, одна книга с изображениями разных животных особенно выделялась яркими и правдоподобными картинками. Названий этих зверей я не знала, поэтому справочник ничем не помог.

«Можно взять эту книгу, показать кому-то и узнать названия животных. Попробовать соотнести звуки и надписи, отследить закономерности», — предложил Разум.

«А если книги брать запрещено, и нас накажут за самовольство?» — засомневалась Осторожность.

«Да разве кто-то захочет нас обидеть? Для чего? Мы же никому плохого не сделали!» — воскликнула Наивность.

«Да уж, хорошо таки, что никто никого не обижает просто так!» — весело воскликнул Сарказм.

На это даже Наивность ничего не ответила.

Пришлось вернуться в свою комнату-пенал. Если где-то потребовалась бы иллюстрация слова «аскетичность», то фото этой комнаты не приняли бы, ибо дело обстояло гораздо хуже. Тут имелись только кровать и две плетёные корзины под ней вместо шкафа. Их я сначала даже не заметила. Ширина комнаты была такова, что я доставала до обеих стен, раскинув руки. Длина — около трёх метров. На дальней стене сочилось мутным светом узкое — в три ладони шириной — окно с цветным, желтоватым стеклом. Оно не выглядело особо кустарным, но цвет имело несколько непривычный.

Вскоре ко мне постучалась девочка и передала объёмный свёрток.

— Ты где была? Тебя искала Домоправительница, чтобы вещи отдать. Вот, возьми.

Я закивала, выражая благодарность, а потом осторожно погладила её по тыльной стороне ладони.

— Спасибо! — сказала я, хотя и знала, что она ничего не поймёт.

— Ты чего, ластишься что ли? — удивилась она.

Я неуверенно кивнула. Вдруг девочка улыбнулась и слегка неловко погладила меня по голове. А затем убежала.

С интересом вывалила содержимое свёртка на кровать. Да уж, не сокровища. Запасное платье-чехол, две рубашки, трое панталон, тёплая кофта, одна глухая фланелевая ночнушка, зубная щётка и порошок в маленькой коробочке (аллилуйя!), ещё какой-то слабенький артефакт, два полотенца, деревянный гребень с длинными зубцами, три пары носков, ещё один передник и брусок мутного мыла с не самым приятным запахом в другой деревянной коробочке. Всё. Даже запасной пары обуви не было, а ведь вредно всё время носить одну и ту же. Сложила свой договор и остальное в корзины под кроватью и села, уставившись на стену перед собой.

Раньше я бы на такие вещи даже не посмотрела, но они, бесспорно, привлекали больше, чем перспектива ходить голышом.

«Мы обречены влачить жалкое существование до конца своих безрадостных дней», — с подвыванием запричитало Отчаяние.

Ему никто не ответил. Я легла на жёсткую постель с грубым бельём и разрыдалась.

«Не надо реветь! Завтра обследуем замок и выясним, что к чему», — сказал Разум.

«Наша жизнь бессмысленна и безрадостна. Мы — лишь жалкая песчинка в жерновах судьбы. Счастье никогда не улыбнётся нам. Мы обречены вечно прозябать под сенью бесконечных неудач!» — не унималось Отчаяние.

«Руки-ноги есть, голова на месте. Мы сыты, здоровы, одеты, обуты и размещены в индивидуальных стилизованных под средневековье апартаментах. Перед нами целый новый магический мир, который нам ещё предстоит исследовать! Да нам вообще повезло!» — подал голос Оптимизм.

«Действительно, просто-таки нереальное везение!» — согласился с ним Сарказм.

«Давайте лучше спать. Завтра предстоит нелёгкий день», — сказал Разум.

«Очередной безрадостный день…» — прошелестело Отчаяние.

«В котором нам обязательно повезёт», — совсем тихо прошептал Оптимизм.

И я уснула. Прямо в платье.

За что и поплатилась уже на следующее утро.

— Ты что, в хлеву валялась? Что за вид? — орала на меня Домоправительница.

Мне было не до её криков, жутко хотелось в туалет. Вчера перед сном я в ванную комнату не заглянула, и сегодня об этом активно жалела.