Ярость Сокола - Вячеслав Шалыгин Страница 8

Евстратов выбрался из машины и поднял воротник куртки. Дождь превратился в изморось. В воздухе повисла пелена мельчайшей водяной пыли, словно бы из гигантского атмосферного пульверизатора.

Задняя дверца ближайшей «Ауди» открылась, и полковник охотно сел в удобное кресло. На другом сиденье, за символическим барьером в виде широкого кожаного подлокотника, действительно расположился Тимофеев — мужчина крупный и предельно серьезный, даже суровый. Евстратов знал его лет десять и не мог припомнить ни одного случая, когда генерал позволил себе улыбку или хотя бы приветливый кивок. В отличие от прежнего начальника, Николая Николаевича Сотникова, нынешний держал на расстоянии даже особо проверенных товарищей. А уж Евстратова, вечного «мальчика для битья», хотя и целого полковника, Тимофеев вообще никогда не подпускал к своей высокой кухне ближе, чем на пушечный выстрел. Тем ценнее было оказанное генералом внимание.

Евстратов поправил воротник и коротко откашлялся.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

— Здравствуйте, Геннадий Петрович. — Тимофеев испытующе взглянул на подчиненного, словно бы надеясь «расколоть» его по одной только мимике. — Я получил ваш рапорт. Занятно излагаете.

— Это заслуга одного из наших агентов в команде Добрецова. Я только добавил несколько комментариев к его записям.

— Логинов, да? — генерал кивнул. — Мы внедрили его в СБН около года назад с санкции Николая Николаевича. Кажется, он исчез. Вы не пытались его найти?

— Нет. Оперативная обстановка не позволяет распыляться.

— Знаю. — На лице Тимофеева появилась гримаса неудовольствия. — Но хочу, чтобы вы нашли Логинова. Как раз учитывая оперативную обстановку, он может быть полезен.

— Если он не улетел вместе с Добрецовым и его командой.

— По нашим сведениям, среди беглецов его нет. Впрочем, мы отвлеклись. Предыстория текущих событий была нам известна давно, хотя и без подробностей, которые Логинов записал со слов Баркова. В этой связи наиболее интересной представляется часть текста, посвященная последним событиям. Ее написали вы, не так ли?

— Да, Иван Павлович. И предварительные выводы тоже мои.

— Неплохой анализ, — неожиданно похвалил Тимофеев.

Полковник даже слегка растерялся. Он ожидал чего угодно, только не похвалы. Хотя, если учесть, что генерал выкроил время для встречи в таком, мягко говоря, необычном формате, о чем-то подобном Евстратову следовало догадываться.

Тимофеев принял игру тайного «клуба богатеев» и стоящего за ним Главного заговорщика, но Контора не была однозначно на стороне новых хозяев «Невода». Генерал тщательно взвешивал все «за» и «против». Значило ли это, что начальник Управления по Москве сомневается в правомерности распоряжений директора или же он действовал как раз по его приказу? Евстратов этого не знал. Второе представлялось более вероятным. Из этого следовало, что и директор ФСБ, и его непосредственный начальник, президент, пока не знают, как реагировать на изменение ситуации вокруг «Невода». Страусиная попытка игнорировать проблему провалилась, и высшая власть пыталась разобраться в новых реалиях, чтобы снова не остаться в дураках, как это случилось в июле, во время кризиса, едва не закончившегося мировой войной.

— Спасибо за оценку, — наконец ответил Евстратов. — Правда, анализ не мой профиль, но…

— Вы справились, — закончил Тимофеев, интонацией подчеркивая, что больше дифирамбов не предвидится. — Вот почему я приехал сюда лично и разговариваю с вами, сидя в специальной, защищенной машине.

— Защищенной от чего? — не удержался полковник. — От прослушивания?

— От всего, — генерал нахмурился.

Любые отступления от строжайшей субординации были ему не по нутру, как водка язвеннику. Но все-таки он не оборвал Евстратова, а потому полковник продолжил, и гораздо смелее, чем прежде:

— Прослушивание не в счет. Равно как и наблюдение «Невода». Наш главный враг — вездесущие, объединенные в Систему нанороботы. Насколько я понял из материалов дела, единственной защитой от Системы могут служить нанороботы с программой С4НГТ, как говорится, клин клином, но их было выпущено крайне мало, а сами они не умеют воспроизводить себе подобных, как, например, нанороботы-ассемблеры модификации С2Н — основа Системы.

— Система, — генерал поморщился. — Опять эта сказка про белого бычка. Вы сами-то видели этих… нанороботов?

— Я видел, что они умеют. Мы все это видели в июле. Считаю неверным недооценивать проблему. Заговор Главного — это не обычный шпионско-дипломатический клубок, это реальная экспансия через Сеть и «Невод» посредством Системы, которая, к слову, состоит не только из нанороботов. Система — это двойной комплекс. «Наны» — ее материальная составляющая, а специальные программы взлома и переподчинения — виртуальная.

— Не собираюсь забивать голову этими деталями, — отмахнулся Тимофеев. — Двойной, тройной… разницы нет. Меня волнует лишь один вопрос: степень опасности Системы для государства. Если она снова собирается захватить всю технику на планете и пользоваться ею по своему усмотрению, она опасна. Если речь идет всего лишь о незаконном проекте формата ГРИД, то это работа для веб-отдела Интерпола. Конечно, не без нашего участия, но в меру.

— Речь идет именно о захвате, экспансии или электронно-механической эпидемии, — уверенно произнес Евстратов. — Назвать этот проект можно как угодно. Если «антихакеры» из отдела «N» считают, что Система — это своего рода глобальный ГРИД-проект, ради бога, назовите ее так. Главное, помнить, что и она, и ее хозяева опасны. Только один факт: собранные под эгидой Системы ресурсы никогда не будут возвращены хозяевам в прежнем виде. Большая часть мощностей Сети и «Невода» навсегда останется в распоряжении Системы. В первую очередь это будут ресурсы исследовательских и военных центров, но достанется и рядовым пользователям. С помощью сложнейших — спасибо Лэнгли — программ и при поддержке вездесущих микроскопических контролеров Система превратится в гигантского электронного спрута, в глобальный суперкомпьютер с миллиардами процессоров, решающий самые сложные задачи. В этом смысле активация Системы станет действительно грандиозным ГРИД-проектом. Вот только развернут он будет не в наших интересах. И даже не в интересах инвесторов Системы. Они думают, что Система решит их проблемы, позволит им обогатиться и избавиться от всемирного соглядатая «Невода», но они жестоко ошибаются. Единственный, кто может рассказать о конечной цели игры, — Главный, но если взглянуть со стороны, то небольшой сектор этой цели можно увидеть и без его признаний. Я указал этот сектор в рапорте.

— Помню, помню. — Тимофеев задумчиво уставился в окно. — Геноцид. Из десяти миллиардов уцелеет от силы один. Так?

— Даже если уцелеет половина, от этого не легче. — Полковник пожал плечами, но спохватился и пояснил: — Главный желает стать Единственным. Хозяином мира, восседающим на Буцефале, безжалостно топчущем непокорных и ненужных. В отличие от полководцев прошлого, он реально близок к своей цели. Ведь что ему осталось, если вдуматься? Дождаться, когда в секретных лабораториях наномашины-ассемблеры наштампуют еще несколько сот триллионов себе подобных нанороботов новейшей конфигурации — для подавления живой силы противника, — и подлатать оставшиеся после июльского разгрома дыры в Сети. На это потребуется не так уж много времени. Так что новая атака не за горами.