Змея - Бекс Хоган Страница 8

– Дамы и господа, мои дорогие островитяне, – берет слово король. – Благодарю вас за то, что пришли сегодня, хотя я глубоко сожалею о том, что ваше присутствие вообще понадобилось. Мой сын… – Он сбивается, в его голосе звучат фальшивые нотки. – Простите меня, – продолжает он, держась за грудь. Глаза его полны крокодиловых слез. – Принц Торин тяжело болен, борется за жизнь, и я хочу лишь одного – быть рядом с моим любимым чадом.

Ой, оставьте! Сомневаюсь, что король навестил Торина хотя бы раз. Как бы то ни было, меня охватывает страх. А что, если он говорит правду? Что, если состояние моего мужа настолько серьезно? Или король, как обычно, только разыгрывает роль? Может быть, мне просто встать, удрать из этого зала и пробиться в покои больного, оставляя за собой шлейф из разбросанных трупов?

Только осознание, что подобное действие поставит под удар все, за что мы сражались, – стабильность на Востоке, – мешает мне воплотить желание в жизнь. Вместо этого я сижу и заставляю себя слушать околесицу, которую несут королевские уста.

– У меня разрывается сердце от того, – говорит он, – что эта женщина, – и делает паузу, указывая на меня, – которую я принял как родную дочь, предала нас всех, и как предала! От того, что она замешана в возможной гибели моего мальчика.

Наши взгляды встречаются, и я не вижу ни толики грусти. Лишь непреклонную решимость уничтожить меня. Теперь уже неважно, собирался ли он той ночью меня убить. Он убивает меня сейчас.

Король отводит глаза и продолжает нападки на мою персону.

– Я бы не поверил в то, что она замешана в покушении на жизнь Торина, если бы не видел этого собственными глазами. Стоит мне вспомнить, как она наклонилась над его телом, а из его груди торчит ее нож… – Он снова замолкает, чтобы собраться с силами. – Что ж, теперь вы все видите его кровь на ее одеждах.

По толпе проносится шепот ужаса и отвращения, а я смотрю на присяжных, стараясь понять их реакцию. Для моего судилища король собрал тот еще консилиум – он целиком и полностью состоит из его советников и губернаторов остальных островов. Из людей, которые ему принадлежат. По выражению их физиономий я понимаю, что представление короля нравится им ничуть не меньше, чем ему самому.

– Мне грустно об этом говорить, – продолжает король без малейших признаков грусти в голосе, – но наша Гадюка далеко не та, за кого себя выдает. Она предала нас всех, и сегодня, увы, я вынужден показать вам ее истинную суть.

Заседание продолжает Брэйдон, чего следовало ожидать, поскольку он может засвидетельствовать ровно то, что требуется королю, чтобы ему поверил каждый из собравшихся.

Король ставит его напротив присяжных, то есть я теперь смотрю почти прямо на него, хотя Брэйдон избегает встречаться со мной взглядом.

– Не расскажете ли вы суду, что случилось в ночь нападения? – просит король. Очевидно, что он совершенно уверен в том, что услышит.

– Обвиняемая покинула свадебные покои поздней ночью, желая вернуться в свою прежнюю комнату.

При этих словах по залу проходит ропот удивления: зачем невесте покидать мужа в брачную ночь? Это обстоятельство моментально вызывает подозрения.

– И она ушла одна?

Король выглядит слишком довольным для отца, жизнь сына которого висит на волоске.

– Нет, хотя она того хотела. Я настоял на том, чтобы ее проводить.

– Зачем?

Теперь Брэйдон смотрит на меня.

– Потому что я никогда не доверял ей. Она одна из Змей.

Собрание в унисон кивает, и я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, поскольку те же самые придворные не так давно дружно подхалимствовали передо мной.

– Это так, – соглашается король. – А что произошло потом?

– Я сопроводил Змею в ее старые покои, где она пожелала остаться, чтобы возвращением не потревожить принца. Я был против, однако задавать вопросы не мое дело, так что я пожелал ей доброй ночи.

– А когда вы увидели ее в следующий раз?

Король приближается к триумфальному финалу.

– Когда ворвался в комнату принца и обнаружил ее склонившейся над ним. Ее нож глубоко вошел ему в грудь, а окно, через которое она проникла внутрь, было широко распахнуто.

От крика возмущения, огласившего зал, губы короля расплываются в улыбке, а мое сердце сжимается. Они все совершенно уверены в моей виновности. На сей раз мне становится страшно за себя.

Когда воцаряется порядок, король снова обращается к присяжным:

– Одних этих показаний вполне достаточно, чтобы вынести ей обвинение, однако я призываю вас выслушать остальных свидетелей и таким образом в полной мере осознать, насколько далеко эта девица готова зайти, чтобы добиться власти.

Когда он говорит «девица», я свирепею. Я – Гадюка. Я сделала то, на что никто другой не отважился, – оказала капитану Адлеру сопротивление и победила. Король нарочно подбирает слова, которые подорвут мою репутацию, приуменьшат мои заслуги, так что даже страх не мешает мне вскипеть.

Брэйдон покидает трибуну, и король одного за другим выводит на его место людей, которые порочат мое имя. Начинает он со стражей, большую часть которых я никогда в жизни не видела, и которые приводят выдуманные примеры моего «превышения власти». Не думаю, что кто-нибудь из слушателей действительно верит в то, что я носилась по комнатам и удовольствия ради выплескивала вино из бокала в лица стражникам, но это не важно. Понятно, что король раззадоривает толпу.

Далее приглашаются горничные, которые одевали меня к свадьбе и которые теперь утверждают, будто я делилась с ними своими сомнениями относительно замужества. Будто я была самой безрадостной из всех невест, каких им только приходилось видеть. Будто я признавалась в том, что выхожу за Торина сугубо ради его трона. Они смотрят в пол и повторяют слова, которые им велено говорить. Мне их жалко. Я не верю, что они пришли сюда по собственному почину, и мне страшно думать, какими угрозами их вынудили это сделать. Причем, хотя я никогда ничего подобного не говорила, в их обвинениях есть доля истины. Я и в самом деле была невестой по принуждению. Вот только вовсе не из тех соображений, которые они могли бы вообразить.

Когда с горничными покончено, наступает черед старших советников. Первым на трибуну поднимается лорд Пьер, королевский попечитель шахт Шестого острова и кузен короля. Хотя я никогда с ним прежде не общалась – и даже не слышала о его существовании до свадьбы, – он умудряется взглянуть на меня с таким омерзением, будто мы заклятые враги.

– Я давно советовал принцу не жениться на этой женщине, – заявляет он, как будто был против свадьбы, на которой несколько дней назад смеялся и пил вместе с остальными. – Но она совершенно околдовала его.

Король глубокомысленно кивает, будто сам всегда придерживался того же мнения:

– Поясните, почему? Разве вы не хотели, чтобы у вашего племянника была сильная вторая половина?