Дочь ведьмы - Пола Брекстон Страница 7

По ее щекам скатились слезы, капнули с подбородка. Теган даже не попыталась их утереть. Внезапно она стала таким ребенком, совсем не молодой женщиной, а просто грустной девочкой, не знающей, как поделиться болью.

– Подожди тут, – произнесла я.

Зашла в дом и открыла шкаф с припасами. Выбрала маленький синий флакончик с маслом бергамота и вернулась к погасшему костру. Теган, кажется, едва заметила мое отсутствие.

– Держи. Капни несколько капель на подушку, а одну завтра перед школой на сердце.

Она взяла предложенный флакон, на мгновение уставилась на него, нахмурившись, потом подняла глаза на меня. И, наконец, улыбнулась.

– Спасибо, – сказала она. – Это?..

Я не дала ей договорить.

– Ступай, – пробубнила я. – Слишком холодно, чтобы стоять просто так. А у меня дела.

4 марта 2007 года,

Луна в третьей четверти

Винить мне некого, кроме себя самой, из-за чего я только сильнее злюсь. Как можно было быть такой дурой? О чем я думала? Я слышу, как внутренний голос пытается оправдать мой поступок. Это был всего лишь отклик того, кто может помочь, спасти от страданий, но от этого не лучше. Прекрасная Теган ворвалась нынче днем ко мне в сад с горящими глазами, сияя от радости и изумления. Она запрыгала передо мной, так яростно размахивая под носом синим флаконом, что мне пришлось сказать ей, чтобы прекратила.

– Сработало! – кричала она. – На самом деле сработало. Вы просто офигенная! Как вы это сделали? Скажите, что там было? Что вы еще можете? Я знала, я с самого начала знала, что вы не такая, как все. Было что-то… А любовный приворот вы тоже можете? Можете заставить человека влюбиться, даже если он не хочет?

Я едва слышала остальное. Она так и стрекотала, пока я пыталась понять, что сделала, чтобы вызвать такой восторг. Наконец я подняла руки и твердо произнесла:

– Довольно! Сделай глубокий вдох и скажи медленно и внятно, что стряслось.

– Ну, я сделала все, как вы велели: накапала на подушку, немножко на сердце. Вообще-то довольно много. Вчера и сегодня. Я думала, может, это любовное зелье, что-то, чтобы Майкл обратил на меня внимание.

– Что?!

– Нет, конечно. Теперь понимаю. Но это было даже лучше! Откуда вы знали? Про Сару Я-Вся-Само-Совершенство Говард? Я вам не говорила, что она меня травит. Никогда не рассказывала, что она сделала с моим пальто, что написала на дверце моего шкафчика, и про мерзкую дохлую лягушку у меня в сумке – ведь не рассказывала же? Наверное, могла что-то сказать про то, как она меня дразнит из-за Майкла. Она не одна такая, но она хуже всех. Корова. А остальные за ней повторяют. Но теперь все!

Она снова начала махать флаконом.

Я покачала головой.

– Прости, Теган. Я ни слова не понимаю из того, что ты говоришь. Я дала масло бергамота. Оно помогает ощутить уверенность в себе и укрепить решимость. И все.

Она не обратила на мои слова внимания.

– Воспаление желез! Гениально же, нет?

Она разве что не прыгала от восторга.

– Ее не будет в школе несколько недель, а то и месяцев. Может, до конца четверти и половину лета. Вы даже не знаете, как я молилась, чтобы случилось что-нибудь такое. Но я не думала… а потом появились вы. В ответ на мои молитвы.

Она уставилась на меня самым обожающим и восхищенным взглядом, какой обращался в мою сторону за много десятков лет. Я с усилием заговорила, и во рту у меня странным образом пересохло. Со всем этим надо было разобраться.

– Теган, что, по-твоему, я тебе дала?

– Точно не знаю, просто что-то, чтобы избавиться от Сары Говард. – Она пожала плечами.

– Волшебное зелье?

– Ну да.

– А с чего ты взяла, что у меня может оказаться что-то подобное? – Я наблюдала, как она ищет ответ где-то у себя под ногами. – Теган? – настойчиво произнесла я.

– Как-то глупо звучит, когда говоришь это вслух, ну… потому что вы ведьма, ведь так?

Она и представить не могла, как на меня подействовали ее слова. Я на мгновение почувствовала облегчение от того, что Теган не могла заглянуть мне в глаза, потому что тогда увидела бы в них страх. Как она сумела столько подметить, когда я не заметила ничего? Я недооценила девочку, это опасно. Дождь полил сильнее, мы стояли в нескольких шагах и сотнях лет друг от друга, и капли громко стучали в напряженной тишине. Теган медленно подняла глаза, и я увидела на ее юном лице удивление. Удивление того рода, что встречается только у тех, кто достаточно молод, чтобы ум их был открыт, как море, а сердце жаждало доказательств волшебства. Если бы она только знала, кто стоит рядом с ней.

– Идем в дом, – сказала я, и мы вместе вошли в кухню.

Я велела ей сесть за стол, а сама достала из духовки суп из пастернака. Протянула Теган кружку, она обхватила ее ладонями, не сводя с меня глаз.

– Осторожнее, там жабья лапка, – предупредила я.

Глаза Теган на мгновение расширились, потом она рассмеялась, и напряжение, переполнявшее комнату, улетучилось вместе с паром от бульона.

– Что ты знаешь о ведьмах? – спросила я.

– Ну, что и все. Они варят зелья из трав. Произносят всякие страшные заклинания. Все такое. Я знаю, сейчас их полно, ну, полно тех, кто себя называет ведьмами. Нью-эйдж, вот это все. Но спорю, таких, как вы, немного. Немногие на самом деле что-то могут.

Она подула в кружку.

Я открыла заслонку печи и вбросила еще полено. Мягкие обрезки дерева, оставшиеся после нашей работы на прошлой неделе, были еще сочными, невысохшими, они громко плевались, но давали немало тепла. Я пододвинула стул поближе к огню и жестом велела Теган сделать то же, пока перекладывала под спиной подушки, чтобы было поудобнее.

– Когда мама тебя ждет домой?

– Она не ждет. В смысле, она в ночную. Ее до утра не будет.

Не в первый раз меня поразило, какую одинокую жизнь ведет эта девочка. Жестоко. Не намеренное пренебрежение, но все равно жестоко. Я на мгновение закрыла глаза и изо всех сил постаралась унять бурлящие мысли. Сделать можно было лишь одно из двух. Отрицать, высмеивать, представить все в ином свете, не принимать доводов, а потом решительно отдалиться от Теган. Такой вариант был, конечно же, разумнее, но он меня огорчал, ведь мне пришлось бы основываться на лжи и полуправде. По другому пути, однако, двинуться можно было лишь с осторожностью. Стоит пуститься в это странствие, потребуются размышление, время и внимание, потому что обратной дороги не будет. Где-то в глубине своего существа я ощутила искру волнения, проблеск надежды. Может ли быть, что спустя столько лет, столько долгих лет, я разделю с кем-то свою тайну? Что мне больше не придется скрывать правду? Эта невинная девочка разглядела сквозь мои защитные барьеры то, что не увидел больше никто, и теперь меня переполняло желание дать ей узнать себя, дать понять. И снова вспомнить то, что привело меня сюда. Я открыла глаза.