Пропущенные материалы: Последние дни Лориен - Питтакус Лор Страница 7

Хотел бы я сказать, что моя первая неделя в ЛАО пролетела незаметно, но на самом деле она тянулась бесконечно долго.

Как выяснилось, Рапп все еще изучал то, что я освоил самостоятельно уже много лет назад, поэтому домашние задания я щелкал как орехи — скукота. Конечно, никто не мешал поговорить с профессором Оркун, но я решил пока придержать язык. А на лекциях просто не высовывался, кивая, когда надо, и старательно изображая, будто все это мне в новинку.

Я понимал, что поступаю глупо. Ведь почему бы не поучиться чему-то новому, раз все равно здесь застрял? Но вопреки здравому смыслу, мне казалось, что этим я позволю взять над собой верх. А тратя время впустую, я вроде как останусь безнаказанным.

В столовой, как и на занятиях, тоже ничего особенного не происходило. Я предпочитал держаться особняком, впрочем, как и остальные студенты академии. Что касается Чепанов-Наставников, которые были прикреплены к своим Гвардейцам, то они вообще в студгородке почти не показывались, а те, кто все же приходили иногда перекусить в столовую, были слишком заняты своими маленькими подопечными, чтобы общаться с учениками-инженерами вроде нас с Раппом.

Единственные в академии, кто вообще вызывал у меня интерес, это дети-Гвардейцы, только вступающие в силу и хоть немного оживляющие это место. До одиннадцати лет юных Гвардейцев воспитывали их бабушки и дедушки, а затем детей отправляли в заведения типа ЛАО, где к ним приставляли Чепана-Наставника, который их тренировал. На Лориен полно таких академий, но ЛАО считается одной из лучших — как правило, у поступающих сюда Гвардейцев ожидалось появление нехилых способностей.

Часть носящихся по коридорам детей еще только начинала открывать свои дарования, в то время как другие уже могли похвастаться двумя, а то и тремя Наследиями, но и те и другие светились от переполнявшего их радостного волнения из-за вхождения в силу, не говоря уж о том, что они впервые жили вдали от дома. Впереди их ждало светлое будущее.

За всю неделю случилось лишь одно волнительное событие: один из юных Гвардейцев, черноволосый хулиганистый паренек по имени Самиль чуть не уничтожил всю академию. В какой-то степени, это было даже весело. Самиль, видимо, решил похвастаться перед старшеклассникам своим новым Наследием пирокинеза, выбрав для этого одну из пустых аудиторий — но в какой-то момент потерял контроль. Секунды не прошло, как кабинет заполыхал. Под вой сирен коридоры наполнились дымом, Чепаны бросились эвакуировать студентов и персонал, пока старшие, более опытные Гвардейцы направились к месту пожара, чтобы попытаться его ликвидировать.

Остальных же согнали на лужайку, дожидаться пока все уладится. Черный дым столбом взвивался в небо, наводя на мысль о том, что мое пребывание в Лориенской Академии Обороны будет коротким.

— Получается, если тут все сгорит до тла, меня отправят домой? — поинтересовался я у Раппа.

— Не похоже, чтобы тебя это сильно расстраивало, — заметил он недовольно. Когда я ничего не ответил, парень фыркнул. — Думаешь, такое случается впервые? Стены академии огнеупорны. Да здесь все от всего упорно. Академию строили с учетом, чтобы она выдержала почти все на свете. Ты бы лучше побеспокоился о том, что внутри той аудитории. Например, о несчастном ребенке, до которого только сейчас дошло, что делать гигантские огненные шары отнюдь не так весело, как болтают.

Мне сразу стало совестно, что я об этом не подумал. Каждый год на Лориен ходили слухи о юных Гвардейцах, погибших в результате ужасных несчастных случаев. Ребят убивали собственные силы, которые они еще не умели контролировать, а в некоторых случаях вообще ничего о них не ведали. Например, одна девочка со способностью управлять температурой воздуха случайно заморозила себя до смерти в душевой кабинке, а еще был мальчик, способный летать со скоростью звука — он нечаянно преодолел притяжение Лориен и оказался в безвоздушном пространстве, в сотнях километров над землей. В обязанности Чепанов-Настаников входило предотвращение как раз таких несчастных случаев. Но несчастья все равно случались.

— Извини, — пробормотал я. — Я не подумал.

Рапп пожал плечами, и его лицо смягчилось.

— Я так и понял, — сказал он. — Я не в обиде.

Я бросил взгляд на Вэйтана, Чепана виновника пожара, и, увидев его бледное, искаженное мукой лицо, понял, что, если с его подопечным что-то случится, он себе этого никогда не простит. Но через несколько минут из огня и дыма, шатаясь, показалась худая фигурка. На Самиле не было ни царапины. Он выглядел одновременно и пристыжено, и испуганно, но тем не менее светился от гордости.

Все заулюлюкали от радости и облегчения, и впервые с приезда в академию я увидел проявление истинных чувств: Вэйтан бегом пересек лужайку и крепко обнял Самиля. Кожа мальчишки — как оказалось, такая же огнеупорная, как и стены школы — все еще пылала жаром. Но Вэйтан не отпустил парня даже когда его синяя туника задымилась.

Я тоже испытывал облегчение. То есть, а как же иначе? Я никому не желал смерти, тем более одиннадцатилетнему мальчишке. Но пожар хотя бы отчасти развеял скуку. Едва его потушили, жизнь вернулась в прежнее русло. И сейчас я уже был сыт по горло этой нормальностью на всю оставшуюся жизнь.

Ночи в ЛАО не сильно отличались от дневного времени. Благо Рапп хоть отчасти скрашивал мое существование. Да, он вел себя слишком серьезно, но по крайней мере с ним можно было поболтать. К тому же он оказался не таким уж пропащим, как мне показалось вначале. Он понятия не имел, кто такая Девектра, но как только я поведал ему историю нашего с ней знакомства, парень тут же загорелся узнать все подробности. Причем не только о Девектре, но и о «Химере», и том, как я умудрялся проникать туда, вдобавок неоднократно?