Яичница для Дракона - Юлиана Истомина Страница 7

— Ну-у… — дедушка смачно пережевывал, показывая всем своим видом, что ему не до разговоров.

— Я даже пыталась найти в корейских соцсетях Ван Лиёна, но вот что странно, нет ни одного человека с таким именем! Вообще ни одно следа! Разве это не подозрительно? — Чан Ми уже тарахтела без остановки, — единственный, кто мне все время попадается, это император Ван Лиён, живший в эпоху Корё. Неужели, никого ни разу не назвали тем же именем? Я бы ещё поняла, если бы он был тираном, но нет, всё наоборот. Монарх освободитель, объединивший Силлу, Когурё и Пэкче. Думаю, мама нарочно назвала мне вымышленное имя…

— Не знаю я ничего, у матери спрашивай! И зачем он тебе вообще сдался? Мы тебя и без него вынянчили, вырастили, посмотри, какая умница и красавица получилась, всем на загляденье! Не мучайся, котенок мой, живи, наслаждайся, какого рожна тебе ещё надобно?

— Знаешь, дедуль, — Чан Ми вдруг притихла, — мне иногда снится папа. Он протягивает мне руку, но вдруг исчезает, растворяется в тумане. И мне так грустно делается от этого, хоть кричи.

— Не морочь свою тыковку, — дедушка поднялся, и с какой-то вселенской грустью погладил её по голове, — забыла и забыла, какая разница, кто он, где он. Может и нет его уже.

Поговорив еще немного, решили укладываться спать, Чан Ми постелила дедушке на софе, он сказал, что ему привычнее на жесткое ложе, и устроился на полу.

Ей приснился тревожный сон. Вроде бы ничего конкретного, только темно, промозгло и запах сырой листвы.

Двадцать второго июня

Ровно в четыре утра,

Киев бомбили,

Нам объявили,

Что началась война…

Когда среди ночи тебя будит резкий — бабах, почему-то именно эти строки заползают в мозг и заставляют бешено колотиться сердце. Затем осторожно делаешь вдох и включаешь логику. Газ взорвался? Нет, тогда бы штукатурка сыпалась. Компьютер с устатку решил покончить жизнь самоподрывом? Нет, звук был с другой стороны. Ну, конечно, это хлопнула дверь! Она быстро соскочила с кровати, так и есть, дедушка топтался перед входной дверью и вид у него был, словно его поймали на горячем.

— Дедуль, — прошептала Чан Ми, — Ты чего?

— Тсс… Я в риэлтерскую контору собрался, а там эта, Глория, стоит. Пущай ушиется куда-нибудь, я и выйду спокойно.

— Дедушка, да все уже и забыли про тот злосчастный эпизод. Подожди, а ты чего это, без меня собрался идти? Дай мне десять минут, я с тобой.

— Это зачем ещё? Мать наказала следить за мной? Сам пойду!

— Мама тут не причем, я хочу с тобой прогуляться. Кстати, а зачем тебе риэлтор? — она подозрительно уставилась на деда.

— Известно зачем, домишко прикупить решил, имею право на старости лет у моря пожить, косточки на пляжу согреть.

— Вот здорово, будем жить в одном городе, видеться чаще! Я пойду, спрошу у тёти Лоры адрес толкового риэлтора, она в Одессе всех знает.

— Кхм… Ну пойди, пойди, спроси…

Чан Ми быстро сунула ноги в мягкие тапочки, накинула пушистый халатик и выскочила в коридор. Тётя Лора была у себя, выслушав суть проблемы, она зашуршала старой записной книжкой. Нужный номер нашелся, на удивление, почти сразу. Потыкав на кнопочки телефона, Глория Годафридовна села в кресло и взяла веер. В трубке что-то зашуршало.

— Зраавствуйте, любезнейший Савва Иосифович, — в ее голосе послышались медовые нотки, — Как ваше здоровье?

— Бу-бу-бу… — слышалось вдалеке

— Что вы говорите? Ай-йа-йай…

— Бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу…

— А что же Софочка?

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу, — казалось это «бу-бу» не закончится никогда.

— Савва Иосифович, я к вам старикашку одного пришлю, вы уж помогите ему.

— Бу…

— Вы его сразу узнаете, вылитый домовой, — тётя Лора рассмеялась, — с ним Чан Ми будет, вы же её знаете?

— Бу-бу-бу-бу-бу…

— Да-да, та самая, что в мальчика переодевается, — снова смех. Чан Ми вздохнула.

— Да-да, заходите ко мне обязательно! И Софочку приводите, чайку попьем, поболтаем.

— Тётя Лора, ну почему «домовой»-то? — протянула она слегка обиженно, но в голове защелкало — домовой, домовой, память опять напрягалась, пытаясь что-то вспомнить.

— Так дед твой, вылитый домовой, или мне не знать, как выглядит домовой? — Глория подбоченилась, — я вот тебе историю расскажу. Дело было еще до революции, будь она не ладна. Тогда наше общежитие было усадьбой моего пра-пра… предка в общем, графа Вильгельма Магнуса Петера фон Веймарна. Да-да, не удивляйся, фамилия знатная!

— Тётя Лора, мне бежать надо, я вернусь, и вы мне все расскажете, хорошо?

— Ну беги, чего уж, раз приспичило, — она сердито насупилась, странно, обычно её внимательно выслушивали.

Риэлтерская контора, которую посоветовала тётя Лора, находилась, буквально за углом. Савва Иосифович оказался на удивление молодым человеком, примерно одного возраста с Чан Ми, типичный представитель поколения менеджеров. "Американская" улыбка не сходила с его лица, наверняка она мгновенно исчезала, как только за клиентом затворялась дверь. Но беседовать с ним было приятно.

— Здравствуйте, уважаемый эээ… — риэлтор широко открыл дверь кабинета, приглашая посетителей войти.

— Григорий Пантелеевич…

— Очень приятно, присаживайтесь. Что будем искать? Однушка? Флигель?

— Семья у меня большая, так что, думаю, нужна усадьба и побольше, комнатов на восемь-десять.

Чан Ми насторожилась. Восемь-десять? Что, всё семейство перебирается в Одессу? Это была катастрофа. Нет, она любит свою многочисленную родню и очень скучает, но жить в одном городе — это значит находиться под постоянным присмотром и опекой. У Чан Ми внезапно пересохло в горле.

— Прекрасно, прекрасно, — улыбка Саввы стала еще шире, — Что же, приступим.

На столе появилась стопка папок с фото, потом ещё стопка, и ещё. Дедуля выбирал с пристрастием, примерно через два часа он остановился на шикарной фазенде с колоннами, балконами и садом.

— Дедуля, а это не слишком?

— Ну что вы, Чан Ми, моя дорогая, прекрасный выбор — это же дворянская усадьба Нарышкиных! — Савва многозначительно поднял указательный палец, — в хозяйку этой усадьбы был влюблен сам Пушкин. Скажу вам по секрету, теперешние хозяева прямые потомки Александра Сергеевича, — он хитро подмигнул озорным глазом, — К сожалению, не признанные.

— Хватит болтать! — дедушка встал, смачно плюнул на ладонь и протянул её риэлтору, — Беру. По рукам?

Кровь отхлынула от лица Саввы, улыбка слегка перекосилась, но менеджер уже подсчитывал барыши и, изо всех сил скрывая отвращение, ослепил белоснежными зубами странных, но выгодных покупателей…