Ведьмина деревня - Ольга Богатикова Страница 7

— Знаешь, ба, — скептически сказала ей, — за двадцать семь лет своей жизни я ни разу не заметила у себя паранормальных способностей. Нету их у меня. Или они еще не проснулись?

— Всё у тебя есть, — отмахнулась Валентина Петровна. — А способности проснулись сразу, как только ты научилась разговаривать.

Что-то я ничего не поняла.

— Поясни.

— Мы, Люсенька, потомственные целители. Только лечим по-разному. У меня, например, магические потоки проходят через пальцы — я черную гниль из человека руками вынимаю. Собственно, потому-то они у меня стареют быстрее, чем я сама. Отец твой — видящий, болезнь может рассмотреть лучше любого рентгена. Излечить больного ему тяжело, а вот диагностировать, что именно у него не в порядке — проще простого. Александру Лекарцеву никакие аппараты УЗИ не нужны, он и без них все отлично видит. А ты, Люсенька, у нас особенный экземпляр. Ты — заклинательница. Или, если по-народному, говоруха.

— И что это значит?

— Твоя магия — речь. Если немного напряжешь свою память, наверняка вспомнишь множество случаев, когда словом, произнесенным вслух, ты умудрялась творить самые настоящие чудеса.

Ну… Вообще-то, да. Таких ситуаций было множество. Взять хотя бы, этот отпуск. Лиза, конечно, девушка добрая и жалостливая, однако за свои выходные всегда стоит насмерть. Поэтому лично меня очень удивило, как быстро и легко она согласилась поменяться свободными днями.

Или можно вспомнить случай, когда я пыталась вернуть в магазин бракованный блендер. Ну не хотели продавцы возвращать мне за него деньги. Я ругалась с ними почти полчаса! И вдруг они согласились, будто кто-то нажал на невидимую кнопку, — внезапно и тоже очень легко.

А когда начальник вызвал меня на ковер, чтобы отругать за оговорку в эфире, а вместо этого вдруг похвалил?..

Правда, во всех этих случаях была одна маленькая деталь — мне ОЧЕНЬ, всей душой хотелось, чтобы решение оказалось принято в мою пользу.

Нда… А я-то думала, что это у меня временами дар убеждения просыпается.

— Способности у тебя, Люда, хорошие, — продолжила между тем бабушка. — Но до конца не раскрытые. Пользовалась ты ими редко и непроизвольно, не задумываясь и себя не контролируя. За это отца твоего отругать надо. Мне-то Саша сто раз обещал, что все тебе расскажет и объяснит. А сам, видимо, шел на поводу у жены и делал вид, что ты — обычный ребенок. Дурак великовозрастный. Эх!.. Надо было мне все-таки вмешаться в твое воспитание.

— Так мама в курсе, что мы… ээ… целители?

— Конечно. Такое шило в мешке утаить невозможно. Думаешь, они с папой развелись только из-за того, что он целыми днями на работе пропадал? С его видением она еще как-то мирилась, но, когда подросла ты, и стало уж совсем очевидно, что в семье появился еще один колдун, с ней случилась истерика. Рита категорически не хотела, чтобы ее дочь была ведьмой, а потому ввела кучу требований: запретила Саше разговаривать с тобой о магии, перестала ко мне в гости отпускать. Последнее, кстати, несусветная глупость. Нам нужно время от времени подпитываться, чтобы держать себя в постоянном тонусе, иначе магические каналы начнут пересыхать, появится энергетический голод и физическое недомогание — серость, скука, хандра. Собственно, то, что с тобой и случилось. Думаете, Людмила Александровна, я просто так вас столько лет в гости звала?

Ох…

Так вот почему мама называла Волховское ведьминой деревней!

— И что теперь? — тихо спросила я у бабушки.

— А что теперь? — пожала она плечами. — Ничего. Отдохнешь, наберешься сил. Потом вернешься в город, будешь, как и раньше, жить и работать. Может, замуж, наконец, выйдешь. Я ведь, Люсенька, ничего особенного не рассказала. Ты с самой собой много лет провела и еще много лет проведешь. А способности свои все-таки начинай развивать и осваивать, не то снова растратишь резерв на что попало.

Несколько минут мы молча пили чай.

— Бабуля, а магов у нас в стране много? — спросила я.

— Хватает, — кивнула она. — Только все они разные, и уровень силы у них отличается.

— Слушай, — вспомнила я, — так значит, Марина все-таки русалка?

— Это та дачница, которая вчера в гости к нам приходила? Нет, что ты. Русалки, милая, — это нежить, перерожденные утопленницы, которые человеческим мясом питаются. А Марина — водяница.

— Кто?..

— Маг воды. Видела, как она в озере преображается? Вот! Для нее вода — самая главная субстанция в жизни. Твоя Марина в ней себя, как дома чувствует.

Хм…

— А тот монструозный пес, который нам спать не давал? Сосед Миша, да? Тоже оборотень?

— Ага.

— А Зинаида Семеновна?

Лицо бабушки стало серьезным.

— Зинаида Семеновна — своего рода универсал. Она и будущее может видеть, и лечить, при желании, способна. Травы знает, умеет из них составы разные готовить. Заговоры, опять же, выплетает крепкие. Только знаешь, Люся, старайся Семеновне на пути не попадаться. И обниматься с ней тоже не стоит. Мало ли…

— Почему?

— Черная она. Таланты ее не природные, как у нас, а приобретенные.

— Приобретенные? Значит, колдуном может стать любой человек?

— Не любой, — поморщилась бабушка. — А только тот, кто согласится передать себя в темные руки. Тьма ему многое откроет, но плату за свою науку возьмет немалую.

— Душу?

Бабушка усмехнулась.

— Семейное счастье. Радость материнства. Уважение близких людей. Вместо этого оставит одиночество, страх и брезгливость. Ни одна черная ведьма после заключения сделки не может жить прежней жизнью. Ломаются они, Люсенька. Характер у них портится, глаза становятся злыми и стеклянными, а душа холодной и равнодушной. Зина давно в Волховском живет. Приворотные зелья городским дурам варит, отсушки-присушки сочиняет. Говорит, рада бы остановиться и дело это бросить, а не может.

— Это плохо?

— Привороты мастрячить? Конечно. Против природы идти — всегда большой грех, а их у Зины столько, что нести на себе — спина переломится.

Я поставила на стол пустую чашку.

— Знаешь, мне всегда казалось, что к нашей семье баба Зина относится хорошо.

— Так и есть. Лет тридцать назад мы с папой твоим услугу ей одну оказали. Просто так, бескорыстно. Ей требовалась помощь, и мы помогли. Так она, смешная, до сих пор об этом помнит.

Уточнять, чем именно бабушка и отец помогли черной ведьме, я не стала. Потом поинтересуюсь, когда смогу выкарабкаться из бурного потока обрушившихся на меня откровений.

* * *

На то, чтобы оклематься после полученной информации мне понадобилось примерно четыре часа — как раз к приходу следующего гостя.

Все это время я молча бродила по дому и саду в состоянии пришибленного зайца. Пыталась занять себя каким-нибудь делом, однако, мысли, роящиеся в голове, буквально выбивали из колеи, а потому любую начинаемую работу бросала даже не на половине, а практически сразу.