Две воительницы - Личия Троиси Страница 67

«Отцу скажут, что я был малодушным».

— Ты храбрый, — произнес Идо и с язвительной улыбкой заключил: — Но неопытный.

Потом гном нанес боковой удар по лезвию его меча, и повернул его с такой силой, что едва не вывихнул принцу запястье. Этого достаточно: меч Леарко отлетает далеко прочь. Принц еще смотрит на то, как его оружие вычерчивает сверкающую дугу в небе, когда Идо бьет его ногой в центр груди.

Леарко, задыхаясь, падает на землю.

Потом неожиданно наступает тишина. Леарко слышит только шум своего тяжелого дыхания. Меч Идо замер всего на волосок от его горла. Гном тоже дышит тяжело, и конец его клинка дрожит. Мальчик чувствует комок в горле там, где выступает кадык. Он проглатывает этот комок и закрывает глаза.

Леарко знает, что это его последнее мгновение, но боится меньше, чем ожидал. Его сердце вдруг начинает биться спокойнее. Тогда он поднимает голову и подставляет горло под удар.

— Если хочешь убить меня, сделай это, и конец.

Он думает: это фраза глупого героя вроде тех, про кого написано в повестях, которые отец заставляет его читать. Но он чувствует, что эти слова подходят для этой минуты и выражают то, чего он действительно желает.

Идо серьезно смотрит на него, по-прежнему держа свой меч у его горла.

— Что ты делаешь здесь один? Где остальные?

Этого вопроса Леарко настолько не ожидает, что должен немного подумать, прежде чем дать ответ.

— Они ушли и увели с собой пленных. Они уже уничтожили все и взяли то, что желали.

Гном разглядывает его, и взгляд у Идо суровый.

— Они? А где был ты, мальчик, когда эти злодеи сражались?

Эти слова бьют по мальчику-принцу сильнее, чем удар меча. Леарко отводит глаза в сторону, чтобы уйти от ответа, и смотрит на горы — они близко от него, но кажутся бледными от ветра и от дыма вулкана. А потом шепчет:

— Я был с ними.

Это признание было для него тяжелее, чем стыд, который он испытывал при виде каждой резни, которую устраивал его отец.

— Тебя оставили здесь, чтобы ты дождался нас? Что ты искал?

— Ничего.

Идо наклоняется к нему, продолжая держать под прицелом своего клинка. Леарко чувствует, как дыхание гнома обжигает ему шею.

— Не стоит тебе хитрить со мной. Я разрублю тебя пополам, но сначала узнаю все, что хочу, и, уверяю тебя, я знаю способы, которые заставят тебя говорить. Если ты по-прежнему будешь упрямиться, я заберу тебя с собой и ты поплатишься за эту минуту доброты, ясно?

Но для Леарко его слова совершенно безразличны. Теперь он уже по другую сторону страха: то, на что он решился перед этим, уже позволило ему преодолеть ужас.

— Я смотрел на то, что сделал. И искал кого-нибудь выжившего.

— Не рассказывай мне глупости, — сухо говорит Идо.

— Я был уверен, что ты мне не поверишь, и мне даже неинтересно, веришь ты или нет. Это правда.

Леарко чувствует, что эта упрямая уверенность скоро его покинет. Он хочет, чтобы все это закончилось навсегда и как можно скорее.

— Убей меня, — убежденно просит он.

«Он действительно этого хочет, он желает этого последнего удара меча».

Идо стоит перед ним. Он растерян, но по-прежнему ни на миг не ослабляет внимание. Однако его взгляд постепенно изменяется. Этот мальчик для него больше не враг. Наконец, гном вздыхает и опускает руку; меч повисает вдоль бока.

— Уходи, — решительно говорит он.

Леарко тупо смотрит на него.

— Я еще могу передумать, так что сам на твоем месте уже убегал бы со всех ног.

Но молодой принц остается лежать на прежнем месте, упираясь ладонями в землю. Ему вдруг расхотелось уходить. Он не хочет спасения, он его не заслужил. И тогда он опускает голову и начинает плакать. До этой минуты он держался, но больше у него нет сил. Он чувствует себя погибшим и глупым.

Идо стоит неподвижно и не знает, что делать.

— Я сказал тебе, что ты в безопасности. Не заставляй меня повторять это дважды.

Леарко встает, вытирает слезы. Тоска, для которой нет названия, сдавливает ему грудь.

— Мне жаль. — Вот все, что ему удалось сказать.

Потом он убегает на равнину — мимо своего убитого дракона, который лежит у другого дракона под ногами. Бежит, бежит и хотел бы исчезнуть. Он думает только о мече, приставленном к его горлу, и о словах, которые открыли путь всей этой боли.

— Я был с ними.

Леарко вздыхает. Воспоминание было неприятным. Он много раз думал о том, что случилось тогда, но не верил, что когда-нибудь снова увидит Идо. Когда он узнал, что гном, возможно, погиб, ему по какой-то странной причине это было неприятно.

Наконец он направился к стойлам. Он мысленно спросил себя, что его отец собирается сделать с мальчиком и какие новые ужасы скрывает это поручение, но это были бесполезные вопросы, от которых становилось еще тяжелее на душе. В конечном счете он, несмотря на все, что знал о Дохоре, оставался глупым мальчиком, который хотел угодить отцу.

Он подумал об Идо, о своем долге перед ним. Может быть, было бы лучше, если бы гном убил его там, возле горы Тал; но все же он обязан Идо жизнью. А теперь ему дан приказ убить Идо.

Леарко вошел в стойла, опустив взгляд, закрыл глаза и постоял так одно мгновение, готовясь к тому, что его ожидало, потом сказал конюху:

— Выпускай Ксарона, я лечу на задание.