Меч и щит - Григорий Березин Страница 63
Меч и щит - Григорий Березин читать онлайн бесплатно
— Зачем, когда у меня есть он? — Мечислав хлопнул по рукояти своего меча.
— Что ты имеешь в виду? — не понял я.
— Во всех легендах о заговоренных мечах сказано, что они перерубают камни как солому. А если уж наши мечи незаговорениые, то я просто не знаю, какие еще можно так назвать!
— Но я же говорил, что мне не удалось изрубить каменного болвана, — возразил я.
— Его защищала не крепость камня, а заклятие Валы, — отмахнулся Мечислав. — В любом случае проверить не мешает.
И с этими словами он выхватил меч и бросился к монументу. Не желая в чем-либо уступить ему, я тоже обнажил клинок и побежал к правой половине сооружения, так как Мечислав выбрал левую.
После нашего дружного натиска некоторое время гранитные небоколы стояли как ни в чем не бывало, но стоило чуть толкнуть их, как они медленно, величественно съехали на землю, а затем не менее величественно повалились, рассыпались на тесаные гранитные глыбы. Я думал, Мечислав на этом и остановится, в конце концов получившийся одночлен мало чем отличался по замыслу и исполнению от идола Свентовита в том заброшенном вендийском святилище. Но Мечислав не успокоился, и мне пришлось работать мечом рядом с ним. Когда все было кончено, мы полюбовались валяющимися на земле блоками и тремя гранитными пеньками на месте монумента и повернулись, чтобы закончить еще одно дело.
Девицы стояли с выпученными от ужаса глазами, словно крушение каменного трехчлена обратило в камень их самих. Я молча подошел к раскосой брюнетке, взял у нее факел и с возгласом «Файр!» швырнул в открытую дверь кустодии. Щедро политая оливковым маслом мебель загорелась тотчас, а через несколько минут уже пылала и вся кустодия. Это зрелище вывело девиц из оцепенения, и они побрели в свою башню, на сей раз даже не пытаясь заигрывать с нами.
Когда я глядел на языки бушующего пламени, мне вспомнилась старая ромейская пословица, хотя на самом-то деле это сказал едва ли не первый ромейский поэт, Гай Скрибоний (между прочим, подражая левкийскому поэту Гилиппу, но это так, к слову), когда хотел выразить истинно ромейское отношение к окружающему миру: extra limes, illimitis est, то есть за пределами их ромейского «правого государства» царит беспредел. Надо сказать, что, став пословицей, эта строка потеряла не только своего автора, но и второй слог первого слова, став ех limes… и так далее.
Тем самым ромеи намекали, что беспредел царит не за границей, а на границе их «цивилизованного» государства. Но такого illimitis-a, какой учинили тут мы с Мечиславом, ромейской границе не доводилось видеть со времен нашествия харь.
Тут мне в плечо ткнулось что-то мягкое. Я оглянулся и увидел Уголька. Он явно давал понять, что развлечения — дело хорошее, но пора и в путь. Я вздохнул и принялся загружать его торока денариями и благоразумно изъятыми из кладовой казармы припасами: хлебом, сыром и зеленью. Наполнил свои торока и Мечислав, так что благодаря этому маленькому приключению наш стол в ближайшие дни будет достаточно разнообразным. А там, глядишь, и до Тар-Хагарта доедем, где нас обеспечат пропитанием трофейные денарии, хотя примерно треть их я, не считая, отсыпал у входа в левую башню. Никто не может сказать, что я не выполняю своих обещаний. Даже если даю их порнам. Принципами, знаете ли, поступаться нельзя, даже если поступился званием принца…
Мы сели на коней и, не сговариваясь, направились прямо к мосту, так как одновременно ощутили неодолимое желание покинуть Ромею. Проехав между башен, мы оставили позади ромейский берег Магуса; копыта коней застучали по широким, в локоть, дубовым балкам моста. На это, как уже сказано, выдающееся сооружение я взирал с любопытством, Мечислав же — с откровенным изумлением. И его можно было понять: в Роме хватает архитектурных сооружений, подчас даже красивых, но этот мост по праву считается одной из вершин строительного искусства ромеев. В свое время Педант не жалел красноречия, описывая мне этот символ ромейского величия (былого, конечно, но об этом он умалчивал). Поэтому мост был для меня таким знакомым, что я чуть не поздоровался с ним. Кстати, верный своей привычке Педант, рассказывая об этом «чуде романского гения», позабыл назвать имя его строителя Тита Гельвия Косса (его я значительно позже сам узнал из книг), но зато многократно упоминал императора, распорядившегося о строительстве моста (имя сего владыки я помню, но не скажу).
Пока мы ехали через мост, я развлекал Мечислава пересказом лекций Педанта, скрупулезно перечислявшего, сколько гранитных блоков и дубовых балок ушло на этот мост, какой он ширины (две повозки свободно разъедутся, а большего и не надо), какова глубина реки в тех местах, где установлены гранитные опоры, какова длина моста (четыре стадии) и, наконец, какова его высота над водой (не во время разлива).
В тот самый момент, когда я говорил, что до воды целых полтора плетра, или, чтобы было наглядней, тридцать локтей, из-под воды вырвался какой-то черный предмет, прочертив в воздухе широкую дугу, преодолел это расстояние и упал прямо перед нами на дубовые балки, впиваясь в них тремя верхними зубами.
— Опять этот горлум! — воскликнул я. — Вот привязался, проклятый. Неужели не понимает, что мы слишком крупная дичь? — Но пачкать о него меч я не захотел, и мы просто объехали мерзкую тварь. Все равно сама сдохнет от безводья.
Вот с таким знамением я вернулся на далгульский берег Магуса.
Я тут же забыл о горлуме, а вот незнакомый с подобными тварями Мечислав не мог так легко выкинуть его из головы и продолжал то и дело оглядываться, даже когда мост скрылся за поворотом дороги.
— И часто тут такое происходит? — спросил он наконец.
— Ты о чем? — не понял я.
— Да о том, черном. Много тут таких?
— Ты что, не слышал о горлумах? — удивился я.
— Слышал, но о том, чтобы они из воды выпрыгивали, — ни разу. Может, бешеный попался?
— Возможно, — кивнул я. — Хотя есть подозрение, этот горлум взбесился после того, как проглотил бронзовый квадратик, который я выкинул в реку. В нем еще оставалась магия, и бедному горлуму ее было не одолеть. Вот он и кинулся, когда мы проезжали близко. Но Безымянное не учло, что горлумы к таким прыжкам не приспособлены Сдается мне, оно вообще не умеет подыскивать толковых исполнителей своей воли. Подсылает к нам кого ни попадя.
— Так ты думаешь нападение тех лимитанеев — его лап дело? — спросил Мечислав.
Таких мыслей мне в голову не приходило, и слова Мечислава заставили взглянуть на недавнее событие под новым углом. Поразмыслив, я отрицательно покачал головой:
— Нет, лимита не нуждалась ни в каком постороннем влиянии. Думаю, им вообще присуще хамство по отношению к беззащитным на вид путникам.
— Ну не такие уж мы и беззащитные на вид, — возразил Мечислав. — На боевых конях да еще при оружии… На что они надеялись, когда приставали к нам?
— Как на что? На взятку, разумеется, — усмехнулся я. — Рассчитывали на свое численное превосходство — как же, целая центурия! — и на то, что мы предпочтем с ними не связываться.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии